Кирпич ожег Андрея Михайловича неприязненным взглядом, но промолчал. Кто его знает, какие дела у этого мужика со старшим? С виду, конечно, лох последний. Однако не стал бы Михей таскать с собой лоха. Тем более в место, где находится клиент – взятый в заложники объект вымогательства. Ляпнешь что не в строку, а потом придется рамс разводить…
– Ладно, – уже другим, примирительным тоном повторил Михей. – Слышь, Кирпич, мы в подвал, с клиентом почирикаем пару минут… Ключ дай.
– Да там замок не заперт, – ответил Кирпич. – Так наброшен…
– Как это – «так»?! – Старостин все же не выдержал, вспылил. – Я же в прошлый раз ясно сказал!..
– Там дверь – из гранатомета не прошибешь. – Подчеркнуто не замечая Старостина, Кирпич обращался к Михею. – Что с ней будет! Этот малый ее в жизнь не свернет!
– Хорош собачиться! – взмахнул рукой авторитет. – Дело надо делать.
– Вот и я говорю!.. – попытался было развить всерьез затронувшую его тему Андрей Михайлович, однако Михей не был расположен к тому, чтобы воспитывать своих людей при постороннем.
– Завязывай! – сказал он, приобнимая Старостина за плечи. – Пойдем поговорим с этим кадром. Ты с нами не ходи!
Последняя фраза была предназначена Кирпичу, который вслед за авторитетом и его спутником тоже было шагнул к ведущей вниз лестнице.
– Здесь оставайся, – продолжил Михей. – Мы недолго…
Когда они остались вдвоем на лестнице, «безопасник» попытался продолжить разговор:
– Ты пойми, Михаил, так ведь нельзя! Твои ребята совершенно расслабленные! Они же здесь просто отдыхают!
– А ты чего хотел? – недовольно скривился авторитет. – Они тебе что, солдаты, чтобы караульную службу по уставу тянуть? Дверь в подвале реально крепкая, специально под такой вот случай и делалась…
Сокрушаясь, Старостин только рукой махнул. Эти люди живут, руководствуясь своими собственными представлениями об окружающем мире. И пытаться их перевоспитать – занятие глупое и бессмысленное.
…Появление «тюремщиков» внешне на пленнике нисколько не отразилось. Можно сказать, не произвело впечатления. Малышев их подчеркнуто, демонстративно не замечал. Просто сидел на матрасе, подтянув поближе к телу колени и уложив на них подбородок. Смотрел куда-то вдаль, за крепкие бетонные стены подвала.
Новые напарники не спеша подошли поближе, нависли над бизнесменом… Реакция – все та же. Точнее, полное ее отсутствие. Старостин еще раз удивился, как же он мог так ошибаться, считая этого человека слабым и беспомощным в повседневной жизни, во всем том, что не касалось бизнеса. Кремень-мужик! Выдержка – железная! Достойный противник, который невольно вызывает уважение к себе. И тем приятнее будет его сломать…
– Здравствуйте, Виктор Георгиевич, – начал разговор Старостин.
Разумеется, Малышев ему не ответил. И даже сделал вид, что приветствия вообще не услышал.
– Грязный, вонючий и холодный подвал… – Старостин как бы размышлял вслух. – Незавидное, унизительное положение пленника…
Вроде бы в интонациях Старостина прозвучали сочувствующие нотки, этакое предложение к диалогу, к обсуждению условий капитуляции… Однако Малышев на такую вот замануху не купился. Не дернулся, не шевельнулся, даже бровью не повел. И Андрей Михайлович вынужден был продолжать сам.
– А ведь все это можно изменить… – подкидывал он противнику пищу для размышлений. – Будь на то ваша добрая воля…
Сложно было вести такой разговор. Обычно все обставлялось немного по-другому. В диалоге, получая от собеседника ответы на простые, в сущности, вопросы, подспудно ищешь в душе противника слабые звенья, те чувствительные струны, играя на которых рано или поздно сможешь склонить человека к тому самому, нужному тебе, решению. В данном же случае появлялось такое ощущение, что разговариваешь со стеной… Вот и приходилось Старостину вести монолог, как какому-то трагическому актеру.
Неожиданно в разговор вмешался Михей, которому, видимо, наскучила роль статиста. Причем вмешательство это произошло самым кардинальным образом – бандит легонько пнул сидящего Малышева в бок, после чего угрожающе спросил:
– Слышь, ты, конь педальный! Ты что, не всасываешь – с тобой человек базарит!
Виктор Георгиевич чуть качнулся, поднял голову, с откровенным, нескрываемым презрением несколько секунд разглядывал бандита, а потом коротко и ясно порекомендовал тому отправиться в увлекательнейшую пешую прогулку. Причем конечным ее пунктом должно было стать место общеизвестное, но обычно вслух не называемое.
Эта рекомендация Михея изрядно огорчила. Сделана она была громко, вслух и со вкусом. Да еще и при постороннем человеке. Авторитет побагровел – Старостину даже на мгновение показалось, что его круглое лицо сейчас треснет, как перезрелый помидор. А дальше Михей – «безопасник» не сумел предугадать реакцию бандита – уже не сдерживаясь, в полную силу, зарядил ногой Малышеву в голову. Бизнесмен без звука тяжело рухнул на матрас, служивший ему постелью.