Когда Людмила вышла из ванной, Валерик лежал поверх смятых простыней. Руки заложены под голову, глаза мечтательно полузакрыты.
-- Присядь рядом. Поговорим, - попросил он. - Как выражаются бандиты, имеется базар.
Людмила покорно заняла указанное место, закрыла полой халатика круглые колени. Набросила на любовника простынь.
-- Все бы тебе закрываться! А я люблю - живьем, - положил он узкую ладонь на теплое колено подружки. - Давай поговорим серьезно. Настало время прояснить некоторые пробелы в наших отношениях...
Девушка насмешливо повела глазками, будто спросила: какие еще "пробелы", ты заполнил их до отказа и я не возражаю продолжить это "заполнение". Подумала и покраснела.
-- Давай - серьезно. Хотя, по моему, и до сих пор мы не шутили.
-- Итак, слушай. Как мне известно, ты закончила компьютерные курсы. Поэтому не можешь не знать, что означают файлы "под паролем" и как это делается... Скажи, зачем нужно было притворяться?
Людмила покачивала ногой, внимательно следя за движениями тапочка. То ли решала, в какой форме ответить, то ли придумывала способ уйти от ответа.
-- Продолжай, Валерочка, я отвечу на все вопросы сразу.
-- Хорошо. Теперь - второе. Чем об"яснить необыкновенное доверие помощника советника Президента к скромной секретарше, которую он знает без году неделю? О сексуальных устремлениях носатого можешь не упоминать - не поверю. У политиков секс - не главная форма общения - вспомогательная.
Людмила продолжала молчать.
-- И последнее. Каковы твои планы на будущее? И не связаны ли они с "парольными" файлами?
Оказывается, Валерка недалеко ушел от остальных мужиков, размышляла девушка, все связывает либо с сексом, либо с выгодой. Неужели придется хитрить и с ним, так же как она хитрит с Молвиным? Признаваться ей не в чем, разве только в том, что помощник использует свою секретаршу не только в служебных целях, но Валерка - не маленький, должен сам догадаться.
-- Ну, что ж, любимый, прямо поставленные вопросы требуют таких же прямых ответов... Почему я солгала о "парольных" файлах? Неужели не ясно побоялась избытка секретной информации, которая легко может свести ее обладателя в могилу...
-- А разве стенографические отчеты - не информация?
-- Отчеты легко забываются. К тому же, они хранятся в сейфе Молвина. А спрятанные файлы легче легкого вызвать на экран монитора. Вот я и решила...
-- Что в файлах?
Беседа все больше и больше напоминает допрос. В сухом, требовательном голосе Валерки - ни намека на нежность и доброту, он высушен и провялен, как тушки воблы. Обиженная "подследственная" постаралась говорить таким же тоном.
-- Примитивный компромат. И не только на людей, беседы босса с которыми я записывала, но и на других, неизвестных мне или малоизвестных. Президента, советников, министров, генералов, политических деятелей...
-- Понятно. Пароли Молвин знает?
-- А как же - аккуратно переписал в блокнотик и спрятал в карман. Мне кажется бумаги он уничтожает, полностью доверяя дискетам. Вчера случайно заглянула в сейф, а он пуст... Надеюсь, с первым вопросом покончили?
-- Условно покончили, - уклонился от конкретного ответа Валерка. Слушаю дальше...
-- Тогда - по остальным пунктам обвинения...
Слово "обвинения" выдано курсивом, глухо и обидчиво. Обстановка явно не соответствует теме беседы: парень лежит голый, раскинув руки и ноги, будто предлагает свое тело в обмен на честное признание; девушка зябко кутается в старый халат, под которым - тоже голое тело.
-- Почему Молвин проникся доверием ко мне? На этот вопрос ответить не могу - сама удивляюсь. Постарайся узнать у босса... И, наконец, мои планы на будущее... До сегодняшней ночи не задумывалась.
-- И все же почему Молвин сам не записал на дискеты, почему доверился тебе?
-- А он разбирается в компьютерах, как я в созвездии Тельца. Кому еще доверить столь важное дело, если не любимой секретарше?
-- Ты занимаешься с боссом сексом?
Людмила потупилась. Неужели, парень не понимает - отказать боссу все равно, что написать заявление с просьбой уволить. А на что тогда жить? Просить милостыню в метровских переходах или торговать своим телом?
Валерка помолчал, задумчиво пошевелил пальцами, помял угол подушки. Потом неожиданно спрыгнул с кровати, забегал по комнате.
-- Удача, самая настоящая удача! Сама посуди: тебе доверена сверхсекретная информация, которую можно продать конкурентам либо представителям оппозиции. Да, по непонятным причинам Молвин верит тебе, но как долго продлится полоса доверия? Думаю, скоро босс решит избавиться от опасной наперсницы. В высокой политике это делается чужими руками довольно легко...
-- Что же мне делать? - безвольно спросила Людмила.
-- Завтра, когда Молвин вместе с Платоновым уйдет к Президенту, вызовешь на монитор файлы и запишешь на дискеты. Все, без исключения. И мы с тобой уедем на юг, затеряемся в Ставрополье или под Краснодаром. Новые паспорта на другие фамилии - моя забота.
-- А зачем дискеты? - автоматически спросила девушка, охотно подчинившись мягкому нажиму мужских рук, опускающих ее на мятые простыни. Можно уехать без них...
-- Дискеты - твое приданное, наш с тобой совместный капитал. Придет время - продадим за десятки миллионов баксов. Предложим тому же Молвину выкупить - не откажется, отвалит нам такую сумму - во сне не приснится. Поедем в Испанию, купим виллу, машину... Сделаешь?
Разве можно ответить отказом, когда руки парня разгуливают по ее телу, от головы до ступней, когда его губы призывно дразнят вспухшие девичьи губешки...
-- Сделаю... Ой, Валерик, милый... Ой-ой-ой...
10
Людмилу будто околдовали. Бессонные ночи на квартире валеркиных родителей, фактически непрерывное занятие сексом подрубили остатки воли, полностью подчинили ее любовнику. Обещание сбежать из Москвы связало девушку по рукам и ногам. О матери она даже не вспоминала - Валерка сказал: предки отжили свой век, теперь время жить их сыновьям и дочерям, стоит ли терзаться сомнениями?
-- А как быть с работой? Уволиться?
-- Никаких заявлений и расчетов - просто слиняем. Россия большая - не найдут. Дискеты подготовила?
-- Да.
-- Давай их мне, сохранней будут. Ехать вместе опасно - засекут, поэтому первым слиняю я. Ты - через несколько дней. Встретимся в Тихорецке, с недельку поживем у одного моего друга, потом решим куда податься. Возможно - на Дальний Восток.
-- А как же деньги?
-- Возьми. Позаимствовал у предков. Отец - торгаш, возит шмотки из Турции, Эмиратов, черт его знает откуда, мать продает... Не бойся, не обеднеют, получим башли, - выразительно поднял он над головой дискеты, возвратим. - Понимаю - для нормальной житухи и путешествия на Дальний Восток маловато. Но, не забывай, имеется твое "приданное", как им распорядиться - мои проблемы.
Людмила не провожала дружка - стояла на перроне вокзала в стороне и сквозь слезы следила за входящим в вагон Валеркой. Господи, как же она проживет неделю до встречи с ним?
На следующий день Молвин вызвал ее в кабинет.
-- Садись за компьютер, перепиши записанные в память файлы на дискеты. Запись сотри. И - забудь.
Как же во время она сняла копии, сейчас уехавшие с Валеркой! Один, всего только один день прошел и вот вонючий козел все же вспомнил про спрятанный под паролями компромат!
-- Разрешите сделать это позже? Сейчас разберу почту...
-- Никаких почт! - зло прикрикнул Егор Артемович. - Только сейчас в моем присутствии!... Послезавтра уезжаем в Петербург. Побалуемся, - выдавил он обещающую улыбочку.
Пришлось подчиниться. Молвин внимательно следил за манипуляциями с клавиатурой, брал из ее рук дискеты и укладывал их в черную визитку. Предварительно помечал цифрами и буквами.