Гвардейцы уходят и через минуту мама не сдерживается. Она начинает кричать, плакать. С ней началась истерика. Она бросается к гробу и хватается за него. Даниэль ее обнимает, разворачивает к себе и мама, заливаясь слезами, утыкается в его грудь.
На моих глазах влажно. В горле появился ком. Кулаки глупо сжимаются, будто в преддверии драки. Это от безысходности. Я прекрасно знаю, что не могу ничего сделать. Да и никто не может. Просто терплю всю подкатывающую горечь и боль.
— Надо отомстить за отца! — восклицает Алан.
— Кому?! Мертвецу?! — чуть ли не ревет на него Даниэль.
Я молчу, не вмешиваюсь. Сейчас тот момент, когда слова не нужны. Больно, но надо стерпеть. Уверен, точно также кричит и злится семья бывшего князя Оршика Малора Горана. Но кому предъявлять претензии, если оба погибли? Предложение брата — глупость. Эту будет бессмысленное противостояние. Сойдясь в поединке, наши отцы совершили ошибку и сами же за нее поплатились. Это точка в конфликте. Нет причин создавать новое противостояние.
В подобных битвах, когда сходятся не на жизнь, а на смерть, в исход поединка вкладывается удача. Видно у отца ее не хватило, Малор Горан в свою удачу вложил больше очков и тем перебил отца. Вполне может быть отец в пылу конфликта и вовсе забыл использовать удачу и бился своими силами, как это произошло у меня в стычке со шпаной.
Если было бы можно я хоть сейчас готов отдать для отца всю свою удачу, лишь бы он поднялся и тем пусть даже на годы отложил мечту стать воином и магом. Но так нельзя. Отца уже ничем не поднять.
Наконец мама берет себя в руки.
— Надо идти за поминальный стол, — говорит она, обращаясь, наверное, больше к себе. — Надо идти…
На дороге толпа сократилась вдвое. Воины ушли в казармы, где для них накрыли поминальные столы. Для прочей знати и приближенных столы накрыты в саду замка, куда мы сейчас направляемся. Для простолюдинов поминальные столы накрыты в шатрах напротив нижних ворот.
Взяв под руку маму, мы с Даниэлем поднимаемся по дороге обратно к замку. Алан тяжело шаркая ногами, плетется позади. Нас сопровождают те же гвардейцы, что несли гроб. На дороге полно людей. Они расступаются и тем дают нам пройти.
Нас усадили за один большой стол в центре вместе с помощниками отца. Остальные садятся за отдельные столы, расставленные между деревьями. Эта часть церемонии простая. Кто желает, произносит сам себе или столу, за которым он сидит, те слова, что сочтет нужным, пьет вино и закусывает. Все длится не слишком долго. Это не празднество. Наевшись и скорее символически напившись, люди покидают поминальный стол.
Мама ничего не хочет говорить. После истерики она опустошена. Она не хочет есть. Взяв бокал вина, мама пьет маленькими глотками. Сейчас особенно заметно, насколько она устала. Всегда ровная спина все еще ровная, а вот плечи опустились.
Поочередно для всего стола говорят помощники отца. Вспоминают чего-нибудь хорошее и тем с ним прощаются. Потом говорит Даниэль. Он рассказывает, каким хорошим для нас детей был отец. Это верно. Пусть он всегда был в делах, его редко было застать свободным, но он всегда был рядом. Мы знали, случись что и он поможет. А это очень многое значит. Это я понимаю только сейчас, когда мы его потеряли.
Алан не стал ничего говорить вслух. Мне же за взрослым столом брать слово не полагается.
Понемногу люди стали расходиться. Когда осталось меньше половины, мама поднялась и сказала, что хочет побыть одна. Ее вызвалась проводить Надин Шелби.
После их ухода буквально в течение пяти минут в саду резко опустело. Люди остались лишь за нашим столом.
Алан предпочел выйти из-за стола. Помощники отца принялись разговаривать с Даниэлем о делах, так что мне тоже следовало уйти. Казначеем меня назначила мама. Теперь это назначение было под вопросом.
Я покидаю стол. Старший брат не пытается меня вернуть. Уходя, я слышу, что завтра должна состояться церемония по передачи княжества старшему брату. Из этого я окончательно понимаю, Мелиссар нам не достался. Все проделанные отцом перед смертью усилия прошли впустую.
Глава 2
Я обхожу замок, выхожу во двор и натыкаюсь на Сира Бакки Таля.
— Рей, примите мои искренние соболезнования.
Киваю в ответ. Хочу пойти дальше, но тут вовремя вспоминаю.
— Сир Бакки, вы же были с отцом в столице. Не расскажите, что там случилось?
— Сожалею. В тот момент меня с вашим отцом не было. Я только знаю, что знают все. Не более.