Затянувшаяся пауза длиной в минуту досталась Мари тяжело. Ее плечи несколько раз дрогнули, прежде чем она обернулась. Теперь во взгляде читалась решительность. Она набрала в легкие побольше воздуха и громко крикнула:
— Бродерик!
Тотчас двери открылись. Мастер тайных дел буквально ворвался в тюремную камеру.
— Закройте дверь!
Мастер кинулся обратно к двери, но надзиратель выполнил приказ княгини быстрее.
— Кто знает о предвестнице?
Бродерика передернуло. Чрезмерная взволнованность молодой княгини передалась и ему.
— Устроивший на предвестницу охоту инквизитор, четверо его людей, начальник тюрьмы, надзиратели, трое дознавателей, десять наших гвардейцев участвовавших в розыске предвестницы… — почесав нервно висок, он дополнил: — сержант… ну и пятеро свидетелей общавшихся с предвестницей на постоялом дворе. Вроде бы все.
— Бродерика можно не считать. Он будет молчать даже под пытками, — уверенно произнесла предвестница.
Мастер тайных дел посмотрел на женщину, его лицо перекосилось от понимания того, что произойдет дальше.
— Это точно все люди? — задала очередной вопрос княгиня.
Бродерик уставился на свою правую руку, нервно подергал пальцами, по-видимому, пересчитывая людей, и быстро выпалил:
— Да, все верно. Получилось ровно тридцать человек. Они все здесь. Даже инквизитор не ушел.
— Всех людей сейчас же собрать во дворе тюрьмы. Всех до единого. Выполнять!
Мастер вздрогнул от крика. Уже хотел кинуться к двери, но все-таки посчитал своим долгом сказать:
— Надо немного времени. Хотя бы четверть часа… Это максимум.
Прошло в два раза больше времени, прежде чем удалось собрать всех причастных. Княгиня дошла до последней двери, за которой был выход во внутренний двор, взялась за ручку и обернулась к шедшей за ней предвестнице.
— Побудьте здесь. Когда закончу, я позову, — нервно сглотнув, тихо произнесла она.
— Ты одна не справишься. Сними с меня ошейник.
Княгиня поднесла руки к тяжелому металлическому обручу, он раскрылся и упал на пол. Удар эхом разнесся по подземелью.
— Сделаем все вместе. Сначала выйдешь ты, потом я. Действие их магии остановлю я. Ты дважды породишь Ледяные вспышки. Это всех обездвижит. Потом дважды используешь Цепную молнию. Выживших добьешь пламенем. Маны тебе на всех хватит, — спокойным голосом посоветовала предвестница. — Не забудь о Бродерике. Лишние свидетели тебе не нужны. Пожалеешь сейчас, еще больше пожалеешь потом.
Мари кивнула и решительно открыла дверь.
Небольшой дворик у подножия Гнездовой скалы был заполнен людьми. Княгиня мельком пробежала взглядом по лицам, сосчитав общее количество. Людей собралось ровно тридцать. Она перевела взгляд на высокие стены и две башни. Там никого не было.
Мастер тайных дел поспешил к уху княгине. Буркнув, что все здесь, он встал за ее спину.
Вперед вышел худой высокий инквизитор Алвин.
— Княгиня, зачем нас всех собрали? Что-то…
Не договорив, инквизитор замер. Глаза округлились при виде вышедшей во двор предвестницы без магического ошейника.
Обе руки княгини взметнулись на людей, породив в толпе две белые вспышки. Разлетевшийся холод быстро сковал толпу. Следом из рук княгини вырвались молнии. Они побежали по телам яркими сверкающими разрядами. Тела затряслись в бешеном припадке. В следующее мгновение из рук княгини появилось пламя. Два мощных огненных потока полились на людей, заставив одежду загореться. Лишь когда почувствовался запах паленого мяса, княгиня убрала огонь и опустила руки.
Крики, вопли, громогласные проклятья так и не прозвучали. Раздались лишь щелчки от разрядов молний при попадании в тела и шипение пламени.
Княгиня обернулась.
Решительность и вся сила на ее лице исчезли. Теперь на нем были жалость, боль, сострадание. Она искренне жалела погибших людей, чья вина заключалась лишь в том, что по воле службы или случая они стали свидетелями посещения предвестницей города.
Лицо лицом, но прозорливый мастер все-таки смог разглядеть в глазах молодой княгини огоньки поджидающей смерти. Однако слишком поздно. Он хотел призвать магию и выставить защиту. Но ничего не получалось. Руки инстинктивно вздернулись вверх.
Выпучив испуганные глаза, Бродерик смотрел на свою молодую красивую княгиню, мужу которой он поклялся служить всю жизнь, и на ее руки, направленные на него.