— Мусульмане даже и многоженцы, — сказал Торопов, — а вообще, это, конечно, вопрос чисто экономический…
— Какой же экономический? — живо возразила она. — У нас не Восток, и женщина не в чадре и не в гареме… У нас женщина-работница, как и мужчина, и обеспечена экономически… Женский труд, правда, у нас еще хуже, чем мужской, но, например, женщина-кондуктор, вагоновожатый, проводник, почтальон получает, конечно, столько же, сколько и мужчина-проводник или вагоновожатый… Я, положим, работаю в своей области и зарабатываю прилично, вы в своей… Ясно, что экономической зависимости у меня от вас быть не может. Моя мать получает пенсию и на моем иждивении не числится, хотя мы и живем в одной квартире… Детей у меня нет… ни в Москве и нигде в другом месте…
Она склонила голову еще ниже и поглядела на него еще пытливее. Он сказал:
— Да, эти бытовые вопросы у нас, пожалуй, как следует еще не проработаны. Особенно это касается молодежи… Она в них, как в лесу, и предоставлена самой себе… Но в этом-то и заключается особенность нашего времени: создатель ценностей у нас именно молодой возраст… Как бы стихийно он ни решал поднятые сейчас вами вопросы, он их решает сообразно с требованиями момента — в этом вся суть. Где можно, он даст себе волю, где нельзя, он себя сжимает, — все это в зависимости от основной своей работы: творческой.
— Нет, вы конкретнее, товарищ Торопов, конкретнее, а не вообще… Знаете положение: «Абстрактной истины нет; истина всегда конкретна…» И вы оставьте в покое молодежь, — она, конечно, сама разберется в своих вопросах, так как она умна и талантлива, я уж об этом вам говорила, а перед нами двумя свой вопрос… Мы, конечно, встретились случайно, но, мне кажется, в дальнейшем мы могли бы отлично работать вместе, а… Как вы думаете, скажите?..
— Видите ли… да… разумеется… Хотя у нас с вами ведь совершенно разные наркоматы, — не совсем внятно проговорил Торопов.
— Вы сказали: «разумеется, можем»… Я тоже так думаю, — живо подхватила она. — А наркоматы разные — это полнейшие пустяки, конечно. Что касается меня, я могу работать в любом наркомате… Я достаточно хорошо образована, о чем позаботился мой отец, в свое время известный ученый, и у меня здоровая кровь, так как дед мой был черноземный крестьянин, дожил до девяноста лет… Всякие порезы у меня на руках заживают с быстротою баснословной… Энергии у меня, как видите, много… Вы это видите? — спросила она уже почти шутливо, снова сжав его короткопалую, набрякшую руку в запястье.