Я потащил ее к себе на колени, не в силах сдерживать себя и расставил ее колени по обе стороны от меня. Простынь развернулась, и ее горячая киска сквозь джинсы сжимала мою выпуклость. Мой член упирался между нами, что напоминало мне о незаконченном деле.
— Это все моя вина, — сказала она, сжимая мою футболку.
— Ты была ребенком. Тебе нужно знать, что это не твоя вина,— я с трудом сглотнул, так как воспоминания о моем собственном нападении на нее, вырвались наружу. Я учился сдерживать их, подниматься с кровати каждое утро и жить несмотря ни на что, пока какая-то вещь — запах, звук, или простое прикосновение — не производила взрыв воспоминаний в моей голове. — Зак знал лучше. Блядь, он был моего возраста, и я уверен, что он знал лучше, — я прошелся пальцами по ее волосами, задевая кончики, и потянул их. Она вздрогнула, но я не остановился. — Блядь, да он же твой брат.
— Сводный брат.
— Да мне похуй, — как можно продолжать этот разговор, когда она голая сидит на моем члене, а моя эрекция снова растет. — Он не имел права прикасаться к тебе, — мгновенно я убрал руку от ее волос, так как слова бумерангом вернулись ко мне. — Я ничем не лучше. Я не должен был забирать тебя, — и точно уж не должен думать о том, как нагнуть ее на этом диване и начать вдалбливаться в нее.
— Я рада, что ты сделал это.
Она вообще слышит, о чем говорит? Я провел ее сквозь ад, и мой член еще не закончил с ней, ни на секундочку.
— Я хотел тебя, — мой взгляд остановился на ее шее, когда она сглотнула. Обернул руку вокруг ее горла, и удивился, потому как она не возражала. Желание выдавить из нее воздух манило меня. — Внутри меня есть демон. И вот что случается, когда у человека есть темная сторона и он не выпускает ее наружу. Я привык бороться с ним, сидя в клетке.
— Райф, — мое имя слетело с ее губ с протяжным стоном. Я нажал пальцем между ее ключиц, именно там где ее пульс порхал, так быстро, словно крылья голубя.
Я не хотел думать об этом, не говоря уже о том, чтобы сказать, но блядь, где-то в глубине души меня терзала совесть. Я должен освободить ее. Только у этой игры уже нет конца. В течение многих лет я фантазировал о каждой детали, распланировал каждую секунду, но о том, чтобы отпустить ее, я явно не думал. Я не думал, что она побежит к копам, так как чувствовала вину за это, но куда ей еще податься, кроме этого острова, несмотря на полный беспорядок в моей жизни. Я проклинал эту ебанную совесть и время.
— Это должно прекратиться, Алекс.
— О чем ты говоришь?
— Я говорю, что отпускаю тебя, — слова повисли между нами, и теперь, когда они были сказаны, я хотел забрать их обратно. Было так много причин не держать ее больше здесь, а именно то, что она была невиновной, как я думал поначалу, когда отправился в тюрьму. Она просто сыграла свою роль, но действительно ли у нее был только такой выбор? Пятнадцать лет это слишком рано для изнасилования, аборта и шантажа.
— Почему? — прошептала она, словно одна только мысль о свободе была для нее невыносимой.
Я переместил руку ей на заднюю часть шеи и притянул ближе, намереваясь поцеловать.
— Потому что я все еще хочу причинить тебе боль, — сказал я, мое внимание привлекли ее трясущееся приоткрытые губы. — Все еще хочу взять тебя такими способами, о которых ты даже и не думала. К моменту, когда я с тобой закончу, ты будешь умолять быть моей, и это плохая идея.
— Я хочу быть твоей, — сказала она без колебаний, будто хотела быть всем для меня, и словно идея моих истязаний мучила ее. То, что мы разделяли, было чистой одержимостью, ни больше, ни меньше, это было то самое сладкое безумие ада.
Я покачал головой, пытаясь убедить себя, так же как и ее.
— Я не могу продолжать делать это с тобой. Я достаточно боролся с собой, прежде чем узнать об участи Зака в этом, но сейчас…
Она отвела взгляд, но ничего, кроме новых слез не произошло. Злость поднималась во мне, видя то, как ей тяжело.
— Что это? О чем ты думаешь?
— Ничего.
Я схватил ее за подбородок и заставил посмотреть на меня.
— Что ты скрываешь?
— Ничего, — вновь сказала она, хотя я и увидел ложь в ее глазах.
— Тебе нужно быть честной со мной во всем, потому что я очень близок к тому, чтобы найти и разорвать к чертям его задницу, — желание заставить его заплатить за все, что он сделал с ней, за то, что сделал со мной, было сильным и росло с каждой секундой, пока она пыталась от меня что-то скрыть. И он заплатит. Каким-нибудь способом, когда-нибудь я заставлю его пожалеть, что он не встретился со мной.