Оторвавшись от сладких воспоминаний, путник хотел сделать шаг вперед и познакомиться с голубоглазой особой, но не вовремя сорвавшаяся капля краски с кисти мужчины, все еще разрисовывающего дерево, упала прямо ему на щеку, вдобавок заляпав накидку. Девушка захихикала, не отрываясь от работы.
— Идиот криворукий! — выругался Лир.
Обернувшийся на крики маляр смерил взглядом паренька, после чего тоже улыбнулся, умудрившись при этом сохранить холодный тон:
— Нечего здесь шастать! Люди делом заняты.
Разгневанный юноша схватился за рукоять, но меча не вытащил.
— Не надо! — испугалась девица, отняв руки, из-за чего почти готовая чашечка потеряла свою форму и превратилась в бесформенную кучу глины. — Уходите!
Фыркнув, он развернулся и направился в сторону ближайшей таверны, надеясь, что успеет очистить одежду до того, как засохнет краска.
Колодец отыскался вблизи жилья на эту ночь. Обложенный каменными кирпичами, он давал доступ к подземному источнику, снабжая водой всю деревню. Жителям она доставалась бесплатно — захожим приходилось покупать за четверть медяка. Линур мог пройти дальше и выйти к реке, где стирают вещи и моются люди, но ко всему прочему ему жутко хотелось пить, поэтому он предпочел именно родник.
Получивший положенную сумму старик лениво бросил ведро вниз и медленными движениями вытащил уже до краев заполненную кристальной водицей деревянную тару. Отхлебнув совсем немного, парень почувствовал, как его зубы заныли от холода, однако продолжил пить глоток за глотком, пока подбородок не оказался полностью мокрым. Лишь после этого он умылся, стирая краску с щеки и дотошно пытаясь отмыть одежду. Довести дело до конца так и не удалось — обычной водой серое пятно теперь не убрать.
— Система тебя дери! — пробубнил себе под нос Лир.
Погрузившийся в себя старик вдруг сосредоточил вопросительный взгляд на нем, не совсем понимая, за что это его ругают. Зло скинув ведро обратно в колодец, путник направился к ведущей в здание двери.
В таверне пахло едой. Чуть ли не с каждого стола разносился вызывающий слюни запах мяса, жаренного картофеля и тушеных грибов. Каждому проголодавшемуся проходимцу вскружало голову, зазывая приблизиться к стойке и взять перекусить, выпить, после чего, достаточно расслабившись, остаться на ночь и заснуть крепким сном, или же продолжить кутить. Линур, и так собиравшийся поесть, охотно повелся на поводу у своего желудка, усевшись за свободный стол.
Заказав овощную похлебку, кусок зажаренного утенка и свежеиспеченный хлеб, а также литр пенного, чтобы еда лучше проходила в горло, гость в ожидании принялся рассматривать обстановку вокруг себя.
К вечеру внутрь забилось много людей. Больше половины из них — солдаты в одежде характерных цветов. Доспехи некоторых стояли у столов, другие же отнесли кожаную со стальными элементами защиту в комнату или дом. Перед глазами мелькала темно-красная одежка с тонкими голубыми линиями, тянущимися вдоль рукавов и штанин. У каждого на спине можно было заметить аккуратно вышитый герб Империи — правитель не скупился на снабжение армии. Выбравшиеся из казарм и караула воины отдыхали на полную: гогоча, поглощая блюдо за блюдом, выпивая алкоголь литрами так, что оно стекало у них по усам, и шлепая официанток по упругим словно специально выставленным на показ упругим задам. Они знали, что с пьяного и соскучившегося по ласкам мужлана можно будет побольше содрать.
Даже одинокому путнику было сложно не почувствовать все то веселье, творящееся сегодня в Салтуме. Крики, танцы и исходящая от энтузиастов музыка, что решили блеснуть своими навыками, способствовали этому. Лир не понимал, праздник это, иль такое происходит здесь ежедневно, но ему однозначно нравился этот вечер. Покончив с едой и пенным, он не ушел отдыхать и спать, как планировал изначально, а заказал еще сладкого напитка. Пару раз он выходил на свежий воздух помочиться — на второй на улице уже было темно, возможно даже за полночь. Опустившийся на землю холод ненадолго приводил его в чувства, но затуманенный разум нес юношу обратно в душное и откровенно провонявшее мужчинами помещение.