— Ты слышал его, Ишшай? — смеется старик, но смех переходит в хриплый кашель.
— Заканчивай концерт, Арбелай. С последнего собрания твоя публика поредела. — растирая переносицу, бормочет Ишшай Кассео.
— Не думал, что когда-нибудь скажу это, но я согласен с Ишшаем. — говорит Лодия. — Понимаю, что на Лодилане, как и всегда, нет проблем, но давайте поскорее закончим весь этот фарс. У меня на носу выборы.
Получается, запись сделана до выборов. Сразу после восстания рабочих?..
— Многим из нас предстоят выборы, Мавар, но переживаешь только ты. — снисходительно бросает мужчина в черном двубортном пиджаке с воротником-стойкой.
Наулаец?
— Ханай тоже не переживал. Теперь среди нас этот ниат. — парирует Мавар, указывая на ханваронца.
— С выборами могу помочь. — улыбается тот. — Каждому из вас.
— Вот это рвение. — ухмыльнувшись, сипит Арбелай. — Держи поводок покрепче и покороче, Ишшай, не то ненароком укусит и тебя.
— Могу заняться предвыборной кампанией. — продолжает ханваронец, игнорируя нападки. — От победы вас отделяет всего одно “да”.
— Благодарю за предложение, но у меня уже есть пиарщики. — говорит Лодия. — И, как видишь, я все еще в Ассамблее.
— Тем не менее, за результат предстоящих выборов вы опасаетесь. — самодовольно щурится ханваронец. — Недавнее восстание пошатнуло ваши позиции…
— А вот это тебя не касается. — вспыхивает Мавар. — Что такого ты можешь предложить, чего не могут другие? Какие у тебя гарантии? Сколько тебе лет? Ты провел хоть одни выборы?
— Свои. И вот я здесь. Кто из вас слышал обо мне до выборов?
— О, я был наслышан! — смеется Арбелай.
— Понимаю, к чему ты клонишь. — перебивает Мавар. — Если бы не скользкая тень над твоей головой, я бы, может, и согласился, но не хочу до конца жизни оглядываться. Стоит только отвернуться, и тень проберется в места, которые не принято обсуждать в приличном обществе, и даже не перезвонит после. Не люблю, когда меня используют.
— Что ты хочешь взамен? — спрашивает наулаец, мужчина в черном, еще недавно уверенный в победе.
Верховная Ассамблея — логово скользких тантаров. Они все здесь стоят друг друга.
— Доступ к вашим рекламным площадкам. Импланты, линзы, экраны. Нужен доступ ко всему. — отвечает ханваронец, и его поза становится расслабленной по-настоящему.
— Ты свихнулся? — спрашивает человек в черном, и это слишком острая реакция для наулайца. — Ни одна Малая Ассамблея не позволит этого. Прорекламировать тебя, предложить кому-то сделать “Маццарен” основным поставщиком рекламы — пожалуйста. Ты предлагаешь обанкротить целую отрасль и сделать тебя монополистом.
— А также… — как ни в чем ни бывало продолжает ханваронец. — Скорейшее увеличение числа носителей имплантов. В идеале — хотелось бы сделать ношение обязательным для большинства работников.
Мавар Лодия заливается хохотом, эхо громом прокатывается по залу. Человек в черном закусывает губу, будто стараясь сдержаться и не подхватить летающий в воздухе вирус, но его глаза смеются, выдавая с поличным.
— И кто же поставит столько имплантов? — спрашивает человек в черном — Не самые популярные устройства. Люди не горят желанием отдавать компаниям данные с собственных сенсоров.
– “Тассин”.
— То есть, бесплатные импланты не ставят, а платные захотят? — на этот раз человек в черном не выдержал и издал сдавленный смешок. — Я слышал, дела у “Тассин” идут не слишком хорошо. Не удалось даже распродать последнюю партию.
— Когда ношение станет обязательным, за импланты заплатят корпорации.
Ишшай Кассео поднимает голову и с удивлением смотрит на ханваронца.
— Неужели мы ошиблись с кукловодом, госпожа Тассин? — улыбаясь, проскрипывает Арбелай.
— Я действую в своих интересах. — парирует ханваронец.
— Да что ты?! — выдавливает Мавар Лодия, еще не пришедший в себя после приступа хохота. — И как твои интересы связаны с имплантами “Тассин”?
— А нам то это зачем? — перебивает наулаец. — Помощь в выборах — далеко не гарантия результата, а цена слишком высока. Не хотелось бы становиться ни чьей игрушкой.
— С удовольствием стал бы игрушкой госпожи Тассин. — хихикает Арбелай, и тут же снова заливается кашлем. — Вот только… кхе-кхе… все еще боюсь… кхе-кхе… что под маской окажется другой.
— Все мы догадываемся, кому принадлежит идея. Почему бы ему самому не высказаться? — впервые подает голос представитель Аймерана.
Скорее всего, Аймерана. Если человек в черном — наулаец, а все указывает на то: и черная строгая одежда, и чрезмерная сдержанность в выражении эмоций, то кудрявый мужчина в красном может быть только представителем Аймерана. Видео, очевидно, снято с глаз Ранеи Тассин: она единственная, кого Далая не видит на заседании.