Кто-то в дальнем углу громыхает железками. Рано пришел. Кто же это? Горит лампа у фрезерного. Незнакомый мужик, кудлатый, с мрачными, низко нависшими бровями. Поздоровался с ним. Ответил сдержанно, не прерывая работы. Ворошил ящики с болтами.
— Фронт работ? — Туранов подошел поближе.
— Выходит так.
— А не разговорчивый ты.
— А чего болтать?
— Ну-ну. Так с заработками как?
— С заработками хорошо, только поворачивайся.
— Значит, счастлив, доволен.
— Значит.
— Ну а что бы сделать хотелось? Что, считаешь, слабо?
— А у начальника цеха спросите.
— Ну, будь здоров.
Вот так встреча. Туранов чуть было не рассмеялся. Не признали спасителя. Еще позвонит сейчас этот дядя куда надо и сообщит, что по пустым цехам бродит какая-то личность и задает странные вопросы. Поделом тебе. А ведь еще и семи нет.
Через час он входил в свой кабинет. Ничего не изменилось, только прибавилось полированного дерева да за стеклом книжной полки зазолотились корешки книжек с громкими фамилиями. Да, Бутенко можно узнать даже по этому. Всегда стремился слыть просвещенным, думающим работником, чьи интересы простираются далеко за пределы стандартного директорского мышления. Оказался же никудышным директором, теперь Туранов мог сказать это с большей определенностью. Эстакады цехов захламлены, на участках много устаревших станков, плохо продуманы транспортные развязки. Электропроводка во многих местах в ужасном состоянии. О чем думали товарищи руководители, на что надеялись? Зато позади директорского кабинета оказался комфортабельный душ. Можно было б и подождать с этим делом, хотя, в общем, оно, безусловно, нужное и не лишнее в сложном директорском положении.
Вошла Клавдия Карповна, постаревшая, с сединой в прическе, но по-прежнему деловитая, и духи те же самые. Запах этот ассоциировался у Туранова со специфической обстановкой приемных. Всегда удивлялся: где секретарши приобретают эти духи? Жена, например, никогда в жизни их не использовала, не встречал он эти духи в ее арсенале.
— Мы очень рады, Иван Викторович… очень рады… — Клавдия Карповна держала в руках обычный в ее работе блокнотик. — Когда мы узнали, все были рады до невозможности…
— Ну, раз до невозможности… — развел руками Туранов. Расстегнул ворот рубашки, поудобнее устроился в кресле. — Начальники цехов и служб на месте?
— Да, Иван Викторович. Все ждут.
— Отлично. Часиков в десять мне чайку горячего, Клавдия Карповна.
Он посидел перед рычажками селектора, представив себе, что на местах сейчас настороженно ждут. Он уже просмотрел списки начальников цехов, увидел много знакомых фамилий, порадовался: не вся гвардия разбежалась при бутенковском администрировании. Какими они стали сейчас, эти люди, раньше крепко державшиеся на ногах. При Бутенко многим из них пришлось туго: откуда только взялось столько чванства в бывшем главном инженере? Говорят, держал их стоя перед своим столом. Время и обстоятельства меняют людей. Жалко, если в плохую сторону. Ну что ж, он на месте, он готов, пора начинать.
Привычный щелчок:
— Здравствуйте все. Приступил к работе в качестве директора завода. Прошел утром по цехам. Не хочу искать виновных среди тех, кто уже не работает, однако скажу, что в теперешнем состоянии завод не может нормально выполнять производственную программу. Товарищ Карпов, приготовьте доложить завтра на заседании программу модернизации оборудования. Завтра же поговорим о плане. Ко мне сейчас начальник планового отдела, главный бухгалтер, заместитель директора по быту, заместитель по кадрам. Сейчас Рудавин небось скажет: «Новая метла…» Ошибаешься, Рудавин, я — не новая метла, я старая метла и я знаю те уголки, где у тебя неликвиды сложены. Какой черт тебя надоумил держать на эстакаде целый склад негодных труб? Они же на балансе. Сегодня же подготовь мероприятия по передаче их куда следует. Каждая из служб должна быть готова через неделю доложить о перспективах развития на ближайшие пять лет. Доложить с цифрами, фактами, убедительно. Положение на заводе я знаю, несмотря на длительную отлучку, будем говорить. Не должно быть неясных мест в планировании. Если мероприятия, то здесь же должно быть обоснование: откуда материалы, кому изделия, характеристика базы, на которой строятся эти планы. Конкретность и только конкретность.
Он выдержал паузу. И тотчас же голос:
— Иван Викторович, я от имени товарищей поздравляю вас с прибытием на старое место. Извините, что врубился, но вы говорили без пауз. А Рудавин ничего не комментировал, это я могу подтвердить. Он живет сейчас тускло, из-за его коллекторов мы все лазаря поем.