— И при возвращении?
— Да…
— Вы говорили, будто возникало ощущение, что пора уходить оттуда.
— Да, как внутренние часы, которые заставляют просыпаться раньше будильника…
— Который час?
— Что?!
— Ответьте, который сейчас час?
— Двадцать один сорок.
Она не задумалась даже на миг!
Быстрый набор номера - и из телефонной трубки донеслось: «Московское время — двадцать один час сорок минут пятьдесят четыре секунды».
Он убрал телефон.
Всё верно.
— Вы можете завтра приехать по этому адресу? — он протянул ей визитку. — Это недалеко от кольцевой дороги, за городом.
— Хорошо, конечно…
Он поднялся.
— К двум часам, пожалуйста. И ещё…
— Да?
Он словно подбирал слова.
Взгляд уже откровенно остановился на её губах…
— Пообещайте мне, что, по крайней мере, до завтрашнего дня, вы не будете…экспериментировать…
Как он серьёзен! И в голосе - как будто беспокойство…
И галстук… так ему идёт.
— От моего обещания что-то зависит?
— Многое… и, главным образом, для вас.
— Тогда - обещаю!
Опять она улыбается!
И опять - смотрит на его галстук…
Слава Богу, ему пора ехать.
От таких женщин нужно держаться подальше…
Внезапно, он поймал себя на мысли, что его рассуждения стали напоминать высказывания бедняги-психотерапевта. И - ладно! Предварительная беседа состоялась. А завтра они увидятся уже в официальной обстановке. Там будет гораздо проще и легче заниматься работой.
Первое, что он сделал, войдя в кабину лифта - стянул с шеи галстук.
Звонок в дверь.
Два часа борьбы с самим собой - совсем немного для такого мужчины.
Улыбаясь своим мыслям, она набросила что-то прозрачное на плечи…
Ничего не выражающий взгляд, холодный и невозмутимый.
Неужели - она ошиблась?
И его повторный визит - незаконченная работа?
Расстегнутый воротник его сорочки оказался где-то на уровне её глаз.
Она протянула руку, коснувшись загорелой шеи.
— Кажется, чего-то не хватает…
Его ладонь скользнула в карман пиджака. Шелковая полоска ткани, с мятыми следами от идеального узла…
А потом - внезапный рывок, пара шагов и она лежит на спине посередине своего коридора… Утопая в мягком ворсе, беспомощно глотая воздух и ощущая только тяжесть его тела и горячие руки.
В тот первый раз до кровати они так и не добрались…
Комментарий к 2. Обманчивая мягкость.
Ну, крошки мои)))
Делитесь впечатлениями)))
Зацепило?
========== 3. Обманчивая беззащитность. ==========
Люди часто жалуются на скуку.
И жизнь, на самом деле, для большинства из них - скучна.
Работа, дом, работа - вечная круговерть. Редкие развлечения, семейные проблемы и просто - проблемы. Нелюбимая работа, нелюбимая жена или нелюбимый муж… Обсуждения за ужином преимущества покупки в кредит стиральной машины или мебели… Секс - два раза в неделю, если повезет, и у жены не болит голова, а у мужа - не «очень тяжелый день»…
Но самое страшное для обывателя - перемены. Любые перемены. В работе, в отношениях, в семье, в изменении маршрута автобуса. Никто не любит перемен.
Потому что перемены - это нарушение кислотно-щелочного баланса, неизвестность, закрытая дверь, за которой может быть всё, что угодно!
Потому что - умираешь от инсульта в пятьдесят, вместо того, чтоб жить с хроническим простатитом до шестидесяти пяти.
Но очень редко, иногда-иногда, перемены изменяют жизнь к лучшему. Дают любимое дело, дают душевный подъем, дают что-то похожее на счастье.
В детстве она мечтала лечить людей, сыграть Джульетту, встретить своего единственного. Быть счастливой. Чтобы каждое утро начиналось поцелуем, чтобы каждый день приносил удовлетворение, чтобы каждая ночь была наполнена страстью.
Конечно, реальность внесла свои коррективы.
Конечно, лечиться пришлось самой, сыграть удалось только потерпевшую в ДТП, а количество единственных перевалило за десяток. При этом - она пыталась быть счастливой. И ведь были моменты в её жизни, когда утро - начиналось поцелуем, когда день - был прожит не зря, когда ночь - становилась синонимом страсти!
И всё - проходило.
Радость от поцелуев, от работы, от любимого…
Ощущение счастья - проваливалось, выталкивая на поверхность - тоску.
Ту самую, которая заставляет плакать без видимой причины, мчаться на предельной скорости - в никуда, медитировать - на крыше двенадцатиэтажного дома…
Тихо шептать: «Прости…» и уходить в ночь с чемоданом на колесиках.
«У тебя - ПМС, — говорил Антон, третий законный «единственный», — это нормально, это пройдет».
Не проходило.
Она сопротивлялась.
Танцевала до утра в клубах, тренировалась до изнеможения в секции айкидо, посещала два раза в неделю психотерапевта, часами не покидала салоны красоты, и уже всерьез начала подумывать о кружке вышивания крестиком…
А потом, потом - летели за окно вечерние платья, кимоно, «Введение в психоанализ», набор разноцветных ниток и отрезанные ногти из акрила.
Стабильным был только чемодан на колёсиках - и, с каждым новым путешествием, он становился всё легче и легче.
«Я вернулась», - приветствовала она свою квартиру, свою территорию, свое маленькое пространство, где её свобода не заканчивалась с появлением свободы другого, пусть самого близкого, человека.
Она никогда не плакала - из-за мужчины, плакала - из-за ушедшей любви, из-за отношений, которые исчезали гораздо раньше появления чемодана на колесиках, из-за очередной ошибки, которую можно было исправить, но… не хотелось исправлять. Её подруги благополучно устраивали свою жизнь, благополучно выходили замуж, благополучно рожали детей, заводили любовников, разводились с мужьями, расставались с любовниками… А ботокс и гинеколог помогали избавиться от последствий ночных оргий и курортных романов.
Вот она - не смогла. Не смогла устроить личную жизнь. Не смогла родить от, становившихся нелюбимыми, мужчин. Не смогла завести даже банального курортного романа. В моменты отчаяния, обычные моменты, которые преследуют любого человека, она просила у Бога только душевного покоя и счастья. На какое-то время - она обретала и первое, и второе….
А потом появлялся привычный чемодан на колесиках, и вопросы: «Что я опять сделала не так? Где я ошиблась?»
— О чем задумалась?
— О своем чемодане…
Они уже два месяца - вместе, а он всё ещё не привык к её перепадам настроения и внезапным мыслям…
Привыкнет ли?
Он сопротивлялся её очарованию - как мог, пытался не приезжать, не звонить, не думать… Уходил с головою - в работу, издевался над собой в спортзале, заполняя свои дни - до отказа… Только бы - не вспоминать эти губы, это тело…. И эти ощущения… Но стоило определителю высветить на экране - «Даша», как дрожащая рука хватала трубку и, сразу осевший голос, не его голос, против воли говорил: «Я скучаю… Я жду… Я хочу тебя…»