— А мне-το что! Я никому не дам называть себя жирным мудаком. Гони ее в шею.
— Я считаю, что это неправильно.
— Не дергай мне залупу, Стретч, гони эту шлюху, и дело с концом.
— Пусть сегодня и завтра доработает. Потом найдем кого-нибудь вместо нее, и я ее рассчитаю.
— Я не пойму, что с тобой сделалось, Стретч. Ты нанимал — ты и гони.
Я посмотрел на Сэди. Она окучивала парочку в дальнем конце зала. Мужик улыбался как идиот, его дама нервно барабанила пальцами по бокалу.
— Почему бы не дать ей еще один шанс?
— Тупая щелка! Никаких шансов! И выгонишь ее ты сам, Стретч! Я так хочу.
— Всего один шанс!
— На хер! Ты эту шлюху нанял, ты и выгонишь.
Меня проняло.
— А сам что? Ты всегда говорил, что тебя хлебом не корми — дай кого-нибудь уволить.
— Не всегда. Ты, блядь, менеджер или кто? Надеюсь, ты не успел прилипнуть к ее дырке, Стретч? Было бы очень глупо, очень, блядь, непрофессионально.
— Ты меня знаешь, Барт.
— Да, ты еще та наглая морда. Так ты выходишь работать в выходные или нет? Мне деньги потребуются.
— Ладно уж Кажется, я всех друзей распугал, никаких дел вроде не осталось.
— Кончай! Мне твоя биография на хер сдалась. Гони ее вон, Стретч.
Барт бросил трубку. Он присвоил себе право ползать по моей жизни как мокрица. Три года изучая историю Европы, я усвоил одну вещь: бунты проистекают от несправедливости. Я решил стоять насмерть.
К полуночи мы закончили, и я сидел с Паоло, обсуждая меню на выходные. Сэди за стойкой бара листала журнал.
— Чего домой не идешь?
— Меня подвезут.
— Симпатичный?
— Официанты-итальянцы в твоем вкусе?
Меня кольнула ревность. Вспомнилось, что Генри говорил, будто она свалила вчера вечером с каким-то официантом. Слишком быстро я становлюсь неравнодушен, нельзя так.
— Девятнадцать лет, пресс как стиральная доска.
— Это дело наживное.
— И с большим членом.
Она снова зарядила свой гнусный хохот. Паоло улыбнулся из национальной солидарности.
Я отвернулся, стараясь не злиться. «Твою мать. Не удивительно, что повсюду в Европе считают, что снять английскую бабу проще простого».
— О-о-о! Что я вижу! Гордость англосаксов под угрозой! Паоло, ты как считаешь, англичанку легко снять?
Паоло лукаво ухмыльнулся:
— Это! Нормально. Не легко, нормально.
— Так, давай вернемся к меню, Паоло.
Сэди вновь углубилась в «Эль», «Мари Клер», «Кошечки с хлыстами», или что она там читала. Эти журналы давно пора привлечь к ответственности. С какой стати они перешли от пропаганды женской гигиены к ее противоположности? «Анальные исследования!! С помощью вибратора!!!», «Трахаешься с коллегами?!! Почему не со всеми сразу?!! Почему бы не снять это на видео?!», «Пусть он спустит тебе на лицо!! Это дешевле косметики!!!» Существует предел, и бабские журналы через него давно переступили.
Когда мы с Паоло закончили, Сэди уже вышла из ресторана, но ее хахаль так и не приехал.
Я запер двери и опустил стальные жалюзи. Сэди стояла на краю тротуара, посматривая то вправо, то влево. Я перешел на другую сторону улицы, где припарковал свой «кавалер». Мне было больно от того, что даже Сэди, которую я, возможно, больше не увижу, понимала, что я потащусь по городу на этой развалюхе.
— До завтра, Сэди. Желаю удачи.
Я сам не понял, зачем сказал «желаю удачи», — просто так вырвалось.
— Пока, Фрэнк.
Я завел машину и под тарахтение мотора прикинул балл Сэди.
Очки за 
и 
были под сомнением, но все равно она набирала только 23 или 27. Сначала, благодаря связи с Люси, я подумал, что Сэди может оказаться на высоте по 
, однако выяснилось, что ее отец съехал вниз из учителей (куда уж ниже?) в мелкие фермеры. Он содержал одиннадцать разнокалиберных тварей и огород в одну сотку. Зиму они перебивались на тушеной капусте и пустой похлебке. Мизерный рейтинг Сэди вставал на моем пути непреодолимым препятствием. Я завел себе правило, золотое непреложное правило, никогда и ни за что не иметь дела с людьми, у которых рейтинг ниже моего.
Остановившись перед светофором, я заглянул в сигаретную пачку. Оставалось всего две штуки. Проделав нехитрые расчеты, я пришел к выводу, что для спокойного сна мне потребуется новая пачка, и развернулся, взяв курс на бензоколонку в Лавендер-Хилл. Мне предстояло опять проехать мимо «О’Хара». Сэди перед рестораном больше не было. Значит, кто-то ее все-таки подвез. Почему-то хотелось, чтобы этим кем-то оказалась женщина.