Взглянув на учителя, Коля подумал: «Он так на меня смотрит, как будто спросить что-то хочет».
И Поликарп Александрович действительно спросил:
— Ну, как отец Фатеева?
— Иван Дмитриевич уже сидит. И уже работает.
Учитель по привычке протер очки и сказал:
— А мы-то, Никифоров, сомневались в Фатееве. Коммунисты никогда не сдаются!
— Иван Дмитриевич как Маресьев, — оживился Коля.
— Ну, а Миша Птаха у нас как? Все скитается?
Вопрос застал Колю врасплох. Туго бы ему пришлось, если бы, на его счастье, экскурсанты не подошли к выходу из зоопарка. Коля засуетился.
— Мне путевку экскурсоводу отметить надо, — виновато сказал он учителю и отошел в сторону.
На следующий день Поликарп Александрович снова вернулся к разговору о Птахе.
— Плохие вы товарищи, если забыли о Птахе, — упрекал учитель Колю. — Вот скажи, Никифоров, ты уверен, что Миша устроился на завод? Зашел бы к нему домой, проведал.
При мысли о том, что ему придется идти в негостеприимный двор Птахи, настроение у Коли испортилось. «А может, кого-нибудь из ребят попросить?» — подумал Никифоров, но тут же понял, что такого смельчака ему не найти. И вдруг пришла счастливая мысль: «Новенькую! Губину! Она смелая. И, кроме того, у нее портфель Птахи. Предлог — принесла портфель!»
Когда Коля предложил Наташе сходить к Птахе, она почему-то побледнела и, словно испугавшись, затрясла головой:
— Нет! Нет! Не пойду! И ты тоже не ходи!
Но Коля пошел. Во двор он решил не заходить, а, выждав Птаху около дома, как бы невзначай встретиться с ним на улице.
Ждать пришлось долго. Наконец Птаха вышел из ворот и свернул в переулок. Коля направился за ним. Птаха, заметив его, удивился:
— Ты что за мной увязался?
Никифоров нашелся:
— А мне в детский сад зайти надо. Сказать, что соседский мальчишка заболел.
— Тогда пойдем вместе, — согласился Птаха.
Шли молча. Коля долго не мог найти предлог для душевного разговора и, наконец, сказал:
— Ты, Мишка, голубей гоняешь?
— Гоняю. А тебе-то что? Проверить поручили?
И, сам не зная почему, Коля ответил:
— Да, Поликарп Александрович поручил.
— Зачем это ему мои голуби понадобились? Его-то какое дело?
— Ты, Мишка, ничего не знаешь. Ты не знаешь, какой он хороший, Поликарп Александрович. Ты не смейся…
— А я смеюсь? Я сам знаю, что он справедливый мужик.
— Вот слушай, — страстно продолжал Коля, — он мне даже летом в деревню письма из санатория писал. Про то, как ехал, про море, про катакомбы, в которых партизаны прятались.
— Ну и мне писал.
— Что?
— Писал, говорю, и про лестницу и про катакомбы. Только я, дурак, не ответил.
— Конечно, дурак. Почему же не ответил?
— Не буду же я ему писать, что билетами около кино спекулировал!
— Спекулировал?
— Да, спекулировал!
— Правда?
— Правда, — пробурчал Птаха. — Только ты, Никифор, молчи. Это я тебе так, по злости, сказал.
— Я не скажу. Только ты больше не спекулируй.
— Ладно, не учи! Иди-ка ты лучше в свой детский сад.
— Правда, Мишка, не спекулируй больше. А я никому не скажу.
— Ладно, ладно. Чем мальчишка-то заболел, который в детском саду?
— Корью.
— Паршивая болезнь!
…На следующий день после разговора с Иваном Дмитриевичем об электрическом кирпиче во время уроков Никифоров и Вася незаметно перекидывались записками. «Где мы возьмем пластинки, которые вставлены в кирпич?» — спрашивал Коля. Вася отвечал: «На заводе». Ниже рукой Коли вопрос: «А они дадут?» Ответ: «Дадут. Это же для изобретения».
Учительница заметила переписку, и председатель совета отряда получил замечание.
После уроков ребята побежали к Васе. Иван Дмитриевич сидел среди горы книг и журналов. Они занимали весь подоконник, стул и полкровати.
«Электротехника», — прочитал Коля заголовок одной из книг и снова, как и накануне, пришел в восторг: «Электрический кирпич живет! Фатеев — это Николай Островский! Фатеев — это Маресьев! Фатеев — это Фатеев!»
С этого дня, несмотря на страшную слабость и недомогание, Иван Дмитриевич с утра до позднего вечера читал, делал какие-то выписки в Васиной ученической тетрадке.
Отец прекрасно понимал, что отрывает сына от уроков, но все-таки беспрестанно гонял его в книжные магазины и библиотеки. То ему требовалась литература по холодной обработке металлов, то по автоматике и телемеханике, то какие-то тоненькие брошюры, обобщающие опыт передовиков производства.