Основную часть планирования взяли на себя специалисты частной военной компании «Гранит». Сразу же стало ясно, что идеальных, чистых вариантов здесь нет. Действовать придется почти что в лоб. Мы высаживаем на остров воздушный десант численностью сто двадцать человек.
Феррет сделал паузу, Эринджер вновь кивнул: он уже знал это.
— Разумеется, воздушный десант — далеко не самый лучший способ решения нашей задачи. Но мы убедились, что все другие варианты еще хуже. При чистой, тихой спецоперации скрытная высадка на остров невозможна. Бомбардировка с воздуха, по понятным причинам, исключена полностью. Поэтому цели операции можно сформулировать так: полное уничтожение аванпоста IRS в Мраморном море и уже потом, по возможности, спасение мисс Эринджер.
Тут Феррет замолчал и все посмотрели на Эринджера. А он на них.
Его память работала превосходно: их представили ему лишь мельком, но он отлично запомнил всех. Вот пожилой унылый еврей; очень непохож на командира успешной истребительной авиагруппы, но так оно и есть. Фиксер сказал сразу: попробуем выйти на «Паладинс», теперь их боятся все. Рядом с командиром сидит его помощник, «лейтенант», как здесь говорят. До начала совещания Эринджер спросил у Феррета — зачем здесь помощник? Феррет пожал плечами и ответил, что понятия не имеет, но обычно командир повсюду берет с собой лейтенанта, если сам в скором времени собирается отойти от дел, это нормально и возражать не принято. Эринджер кивнул, ему в общем-то было без разницы. Сейчас глаза у лейтенанта то вспыхивали, то потухали; он явно думал о чем-то своем, не особо слушая Феррета.
Эринджера сразу предупредили, что сопротивление IRS в воздухе будет очень сильным, а потому дальше сидел еще один командир истребительной авиагруппы. Адлер. Молодой. Неожиданно Эринджер вспомнил: ему говорили, что командиром Адлер стал совсем недавно, это его первая операция в командирской должности. Волнуется? Еще как. Напускную небрежность видно сразу. Эринджер, по крайней мере, всегда замечал.
А вот мужик дальше точно не волнуется. Командир штурмовиков. У IRS в прикрытии комплекса не так много людей, но зато сделан серьезный акцент на бронетехнику. В основном это БМП и бронеавтомобили, но есть и как минимум два основных танка. После того, как десант будет выброшен, ему понадобится очень серьезная поддержка с воздуха. И поддержку должны оказывать штурмовики, не тактические истребители, на истребительной скорости слишком легко перепутать цели и ударить по своим, так объяснили Эринджеру. Еще лучше, говорили ему, если бы это были не самолеты-штурмовики, а ударные вертолеты, но вертолеты затянут всю операцию, им придется слишком долго добираться до места, пропадет элемент внезапности.
И последний из летчиков. Уже не пожилой. Настоящий высохший старик. Командир Ил-76. Интересно, за что его прозвали Кракеном? Эринджеру приходилось иметь дело с такими; вообще-то, работа пилота-транспортника была куда более востребована, чем военные профессии. Сколько раз этому старику приходилось взлетать с сильнейшим перегрузом? Сколько раз он садился на аэродромы, вообще не предназначенные для Ил-76 — и вновь взлетал? И уж конечно, ему доводилось выбрасывать воздушные десанты. И под огнем, наверное, тоже. Не раз и не два.
И последним сидел капитан Мидоуз. Не летчик. Представитель частной военной компании «Гранит», той самой, разработавшей план. Десантник. Вроде бы англичанин, бывший «королевский пара». Именно на него — и его сто двадцать человек — и будут работать истребители, штурмовики и транспортник.
Феррет произнес «по возможности» — и все собравшиеся смотрели на мистера Эринджера.
Что они ожидали увидеть? Гнев? Отчаяние? И то, и другое?
Сейчас каждый из них, наверное, молча поражался, с каким мастерством этот крупный бизнесмен, денежный мешок, умеет надевать маску безразличия. Не может же быть, чтобы ему и впрямь было все равно, когда его дочери фактически выносят смертный приговор.
А ведь так оно и было.
— К сожалению, мы не сумели установить точный состав и степень готовности авиагрупп IRS на аэродромах Греции. Именно оттуда будет произведен взлет с целью воспрепятствовать нашим действиям. Мы лишь можем исключить все турецкие аэродромы. С нашей территории нас атаковать не будут. На этот раз мы в этом уверены...
Он вспомнил, как увидел Джоан в первый раз, глянул в крохотное личико и подумал: «Это моя дочь». И тут его обдало ледяным холодом, потому что какой-то до жути спокойный внутренний голос немедленно отозвался: «Ну и что?». А ведь действительно, ну и что?