Его люди и машины были готовы к бою. Но была и одна проблема. Перед вылетом Феррет, собрав своих подчиненных, сказал им:
— В общем, вы все поняли. Работаем, как обычно. Последнее: я ввожу условный сигнал «Ньюарк». Если вы его слышите, то бросаете все и уходите врассыпную. Я даю этот сигнал, если появляются вражеские истребители. Потому что, сами понимаете, они нас живьем сожрут. И ни о каком десанте речь уже не идет. Какой тут десант.
— Босс, а «Паладинс»? Они же должны связать их боем.
— Не особо я им доверяю. Их четверку ведет русский. Русские — они не все комми, но этот точно. Я его специально спрашивал, верит ли он в бога. Не верит. А наша работа — чистый капитализм. То есть, этот человек занимается делом, которое должен ненавидеть. Нельзя на него рассчитывать. Понятно?
Он действительно именно так и считал.
Впрочем, он не любил русских и безо всякой идеологии. Просто как-то так всегда в жизни получалось, еще со времен Вьетнама, что если к самолету летела зенитная ракета, то самолет был построен в Америке, а ракета изготовлена в России. Любить русских было определенно не за что. Уважать стоило, да. И понимать. Феррет хоть и не говорил по-русски, но кириллицу читал. Надпись «Мэри Джейн» его прилично покоробила.
Однако, если уж честно, и сам ведь недалеко ушел... Феррет усмехнулся, шевельнув седеющими усами под кислородной маской.
Ему пришлось повоевать в 1991, в Ираке. Тогда их тактика называлась «Here, kitty kitty»: одна машина привлекает на себя внимание ПВО, а другие пытаются внезапно атаковать с неожиданных направлений. Получалось. Вот тогда и впрямь получалось. Не так давно Феррету приходилось разговаривать с одним русским и он из чистого любопытства спросил: как «here, kitty kitty» будет по-русски? Ну, что вы говорите, когда подзываете кошку? Русский ответил. Феррет, человек очень серьезный, удивился, потом рассмеялся и уже в тот же день на его «Фантоме» красовалась надпись «Iraq»91 — Kiss Kiss». Не в полфюзеляжа, разумеется. Маленькая такая. Понимал, что несолидно, в его-то возрасте, но удержаться не мог.
Она и сейчас там.
— Катласс-1-4, Катласс-1-1, боги-спайк, одиннадцать часов, — это был голос Бладхаунда.
Санберн тоже увидел то, о чем говорил Бладхаунд: «крышечка» с цифрой 16. Значит, по крайней мере один из истребителей IRS — F-16. Было бы неплохо узнать, какие остальные и сколько их. Все-таки, вряд ли больше четырех. Крайне сомнительно.
Но главное не это.
Су-25 Бульдога и Слишком Мертвый Скайларк. Какой-то из истребителей IRS прорывается к ним, ручка управления F-16, чей-то палец спокойно, неторопливо нажимает красную кнопку пуска, уходит ракета...
И Санберн еще раз подумал, что черную комедию устраивать некогда и негде.
— Катласс-1-1, всем. Бандит, на одиннадцать. Повторяю, бандит, бандит, одиннадцать часов.
Четыре турбины Ил-76 мягко пели на крейсерском режиме. Лететь было недалеко, забираться высоко не стоило — и не забирались. Кракен оглядел приборы и извернулся назад в своем командирском кресле, взявшись для удобства за высокую бронеспинку:
— Вова, я знаю, что ты все хорошо понял, но у тебя, все-таки, все в первый раз, так что давай еще разик, чисто для моего спокойствия.
— Хорошо, Алексей Викторович. Я смотрю, как вы сказали, на эту штуку...
«Штукой» был большой экран системы предупреждения о радиооблучении, которая заодно была связана и с ультрафиолетовыми датчиками и с датчиками лазерного излучения. Теоретически, такая система должна была обнаруживать пуск абсолютно любой управляемой ракеты. Марку всего этого устройства назвать было затруднительно — его собирали из частей сразу нескольких разных систем, с трудом привязывая их друг к другу и к компьютеру, который должен был управлять всем этим хозяйством. Над экраном висел обычный листок бумаги, на котором изображалась легенда: значки, которые показывает система в разных ситуациях.
— Вот именно. Смотришь на эту штуку. Если она показывает тебе вот это, сразу говоришь: «Я Березина, ракетный пуск, пеленг такой-то». Говоришь, повторюсь, не мне. Прямо в эфир. Здесь будут работать американцы, ты их видел, они эту ракету собьют.
— Как собьют? — спросил второй пилот.
— Это я для краткости. Не прямо так, конечно, собьют. Короче, сделают так, что в нас она не попадет. Тут беспокоиться нечего, они такое делают не впервой. Понял, Вова? Насчет ракет с земли ты не беспокойся. Плюс мы тут же начнем ловушками стрелять. Еще раз: никаких поводов для волнения, с земли в нас не попадут.
— Все понял.
— Теперь самое главное. Система предупреждения может тебе показать и вот что. И вот тут ты докладываешь мне — на этот раз именно мне — немедленно. Это значит, что нас облучают радаром с воздуха. То есть, до нас добрались вражеские истребители. Тогда мы резко берем и ложимся на обратный курс. Если мы ложимся на обратный курс, не выбросив десант, сбивать нас смысла нет. Они все это у себя на радарах видят и нас не сбивают. Все в порядке.