«Ничего себе „Облака“», — подумал Алексей, оглядываясь.
— 7:15 по Москве, 14 августа 2031 года. Зона…
Камера погасла. Просто взяла и прекратила работать. Оранжевый огонек-глазок подмигнул и потух. Баста.
— Я что вам тут, «Ведьмы из Блэр» снимаю?! — проревел Алексей.
И испугался собственного голоса. Его настигло ощущение, скорее даже предчувствие, что здесь не стоит не то что орать, но даже шептать. Почему? Он бы не смог этого объяснить. Везде серое небо и мертвая тишина. Именно мертвая. Жутковато.
Стрингер еще раз огляделся по сторонам, проверяя, не следит ли кто за ним. Ему начало казаться, что его оценивающе разглядывают несколько пар глаз. Спереди, сзади… отовсюду. Из тех густых кустов на краю луга, из камышей за спиной, из леса, виднеющегося вдали.
— Да идите вы все! — махнул рукой Смертин, тут же ловя себя на мысли, что разговаривает сам с собой.
Так не пойдет. Так много не наработаешь. Нервные клетки не восстанавливаются. Надо успокоиться, посидеть немного, свыкнуться. Обычный стресс.
Он взял себя в руки. Несколько раз вдавил кнопку активации, заменил батарею. Бесполезно. Ну и что теперь делать? Не обратно же идти? Потом двинул со всей силы по крышке, не надеясь на успех. Скорее от злобы.
Огонек моргнул, камера загудела, а потом вновь как из сети выдернули.
— Эй-эй, постой!
«DSR-N1200Pro» — отличный агрегат. Япошки постарались на славу. Литой ударопрочный корпус, тройная защита матриц, авторегуляция изображения, повышенная четкость, объектив приближает, как военно-морской бинокль, батарея на трое суток непрерывной работы. Атомная она у них, что ли? И вот теперь это чудо конструкторской мысли, купленное всего два месяца назад, отказывалось отрабатывать вложенные в него деньги. Обидно. Притом что ее не бросишь. Как мобильник, благополучно закончивший свое бренное существование на дне Тетерева. Дагонов две шкуры спустит. Ладно связь не работает, а камера здесь при чем?!
Алексей достал из рюкзака «Пчелку». Миниатюрная машинка, похожая на диггерский фонарик, и не думала отключаться.
Парадокс.
Он укрепил ее на голове, ослабил немного застежки жгутов и тяжело вздохнул.
Все летело в тартарары.
Смертин уставился на свое отражение в луже на дне землянки. Слипшиеся грязные волосы. Из пшеничных они превратились в серые, такие же, как здешнее небо. Кривоватый нос — «поправили» в детстве во дворе. Красные от недосыпа глаза. Трехдневная рыжая щетина, как у ирландского боцмана. Объект приколов и шуточек многих коллег и причина трех выбитых по пьяни зубов. Не своих.
А ведь у него сегодня день рождения — тридцать лет. Половина жизни. И где он ее встречает? В шикарном бунгало на берегу Тихого океана? Официант, еще мохито, пожалуйста, для меня и моей подруги. И принесите подушки — у вас ужасно неудобные кресла. Нет? В залитой водой землянке пастухов, прыгая вокруг убитой камеры. Жизнь не всегда идет по следам наших грез. Обычно она заводит не туда, куда мы стремимся, а мимо, все дальше и дальше, на дно всеобщей людской свалки. Или в Зону, например.
Стрингер покопошился в рюкзаке, извлек на свет баллончик белой краски и снял плащ.
«PRESS» — написал он большими буквами на спине.
Мандраж постепенно сходил на нет, сменяясь здоровым профессиональным куражом. Пора было прощупать эту Зону объективом. Ей понравится.
Хорошая штука этот ПДА. Лучше любой карты. Вот только разобраться в нем опупительно сложно. Совсем не для людей делают. Зато можно вести дневник в блокноте, закачать несколько гигабайт игрушек или музыки, просмотреть видео, ну и найти свои координаты. Покруче любого GPS-навигатора. Еще можно отправить сообщение по типу SMS, но, как это сделать, Смертин так и не разобрался. Адресный лист был чист.
— ПДА, ПДА — не понятно ни хера… — тихонечко напевал он себе под нос, тыкая по миниатюрным клавишам прямо на ходу.
До трассы оставалось метров сто. Буквально пять минут назад по ней пролетел БТР. Да так резво, что Алексей едва успел укрыться в ближайшие заросли бурьяна и вжаться в землю. Солдатня явно куда-то торопилась.
Стрингер шел прямо на покинутый пулеметный расчет, собранный на обочине из наваленных по кругу мешков с песком. Чуть справа врылась в грязь проржавевшая «Нива» без стекол и колес, вся усыпанная осколками водочных бутылок — солдаты пристреливались. А может, просто веселились в пьяном угаре. Кто знает?