Стеша видя моё состояние прижимается к моей груди и обнимает:
— Поехали домой, пожалуйста. Ты достаточно его проучил, он мне ничего не сделал, не успел, — шепчет она.
И я ведусь, она берет меня за руку. Мы идём к стоянке такси у клуба, а я как козленок на привязи счастливо плетусь рядом.
По дороге до дома в такси Стеша прижимается ко мне и кладет голову на грудь. Второй рукой гладит по груди через майку.
Кайф. Ради такого я готов драться каждый день.
Наглею и ложу ей руку на колено, веду выше и сжимаю бедро.
— Мне нужна анестезия, — хрипло выдаю Стеше в шею.
Она поднимает на меня заплаканные глазки а потом очень осторожно целует мои разбитые губы, нежно и без нажима, как будто боясь что сделает мне больно.
Меня эта пытка не устраивает и я притягиваю её к себе, целую уверенно и жадно до умопомрачения. Пользуюсь моментом по полной.
Жаль что поездка оказалась такой короткой и уже минут через десять нас высадили возле дома.
Оба выходим из машины с тяжелым дыханием. Все что я хочу это просто добраться до квартиры и закрыть за нами дверь на замок, а там уже эта птичка от меня не упорхнет.
— Черт, я совсем забыла про девчонок, — Стеша достаёт телефон и пишет сообщение.
Смотрит на мои разбитые руки:
— Больно.
— Да не особо.
Мы находимся в тесном помещении лифта опять в опасной близости.
— Я обработаю, я же медсестра.
Она опять нашла чем меня удивить.
— Я бы посмотрел на тебя в форме, — эта пошлая фразочка вырывается из меня мимо воли и встречаюсь с взглядом полным сарказма.
Сморозил. Лучше бы язык за зубами держал, но в ее присутствии у меня похоже стоп-кран срывает.
Лифт останавливается на нашем этаже и мы заходим в тёмную квартиру.
Сейчас здесь все чувствуется иначе и мы оба это понимаем. Это квартира Антона, они живут здесь вместе долгое время, спят в одной кровати, на полках стоят общие фотографии из отпуска.
Я чувствую себя захватчиком вторгшимся в чужой дом и желающим его разграбить.
Стеша щёлкает выключателем и проходит на кухню, я иду следом. Девушка достаёт аптечку и моет руки, я сажусь на стул рядом со столом.
Она берет мои руки в свои, осматривает сбитые костяшки и прощупывает их чтобы убедиться в отсутствии более серьёзных повреждений. Действует чётко и профессионально, но так ласково что я наслаждаюсь даже процессом лечения.
— Нам надо поговорить, — тихо произносит она не глядя на меня, — мне кажется сегодня мы немножко сошли с ума, Мирон.
Я набираю в лёгкие воздух чтобы ответить ей, но она останавливает меня жестом.
— Не перебивай пожалуйста, — она выдыхает и прислоняется к кухонной столешнице. — Мы познакомились с Антоном год назад, он был таким милым и забавным, пришёл ко мне на медосмотр и сразу стал говорить комплименты. Он мне сразу понравился, но я не хотела связываться с избалованным богатеньким мажором каким он мне тогда показался. Но Антон был настойчив, он дарил цветы, водил меня в театр и на балет, а по ночам на гонки. Мы поцеловались через две недели после знакомства, а секс у нас был только через три месяца. Мы сближались очень долго, я знаю о нем все, а он обо мне. Через девять месяцев я получила самое романтичное предложение руки и сердца у Эйфелевой башни и была на седьмом небе от счастья. В нашей с ним жизни есть ещё миллион разных мелочей которые связывают нас и я не готова от них отказаться.
Она перевела дух.
— То, что было сегодня — это просто ошибка. Я хочу чтобы ты встал и ушёл из нашей жизни прямо сейчас. Прости, — она говорит буднично и без эмоционально, к такой Стеше я был совсем не готов.
Я закрыл глаза не веря в то что она это говорит. На меня накатила дикая злость и я выбежал из этого чёртово дома хлопнув дверью.
Катись все к чёртовой матери.
Глава 7. Страсть. Стеша.
Когда Мирон ушёл я проревела в спальне час, головой понимаю что поступила правильно, нельзя из-за случайной встречи рушить свою жизнь, но сердце несогласно.
Я вытерла слезы и поплелась в душ. Там опять начала прокручивать события сегодняшнего вечера, мой танец, случайный оргазм, наши поцелуи и объятья, его яростная защита моей чести.
За эти несколько часов я прожила целую маленькую жизнь и прожила её совсем с другим мужчиной.
Уговоры себя в правильности своего поступка перестали действовать и их место заняло жгучее сожаление. Я уже готова была что угодно отдать чтобы он вернулся, но у меня не было даже номера телефона Мирона.