Я двинулась вперед по подиуму и появилась из тумана, повторяя движениями музыку. Медленно покачиваясь, я ласкала себя все выше и выше, пока мои руки наконец не обхватили груди. Я наклонилась вперед, как будто предлагая их публике. В зале воцарилась полнейшая тишина, и только громким эхом отзывался голос Трейси Чэпмена, продолжавшего рекламировать мой номер.
Медленно-медленно я стянула перчатки и бросила их в зал рядом с подиумом. Их тут же подхватили. Потом я так же медленно завела руки за спину, чтобы расстегнуть молнию. Платье скользнуло вниз и упало вокруг ног черным озером. Публика отреагировала дружным единым выдохом. Я поняла, что каждый из присутствующих в зале мужчин уже безраздельно принадлежит мне.
Дальше я должна была приняться за черные сетчатые чулки, однако вместо этого медленно подняла руки и стала ласкать шею, передвигая руки выше и выше, пока не дошла до заколки, удерживающей мои волосы. Мужчины начали подтягиваться ближе к сцене, подобно леммингам, словно их притягивала какая-то непреодолимая сила. В глазах у них стояла мольба, будто они молча просили меня: «Распусти, распусти свои волосы».
«Они совсем как дети», — подумала я.
По привычке я посмотрела в сторону бара, словно надеялась увидеть там Дениз. Там сидели Фрэнки и Рэмбо. Заметив, что я смотрю в их сторону, Рэмбо вскинул ногу в ботинке и сделал движение, будто пнул кого-то. Переведя взгляд на стойку бара, я увидела, что там появился кто-то новый. Я машинально потянулась к застежкам, удерживающим чулки.
«Черт побери Винсента! И это называется верностью. Дениз нет всего неделю, а место ее уже занято», — отметила я про себя.
Сейчас эта замена разглядывала меня. Высокий, худощавый, в ковбойской шляпе, лицо худое и угловатое. Настоящая реклама ковбоя. Бармен улыбнулся медленной знающей улыбкой. Я отвела взгляд. Тоже мне ковбой!
Я протянула чулок между ног и бросила его бизнесмену, сидевшему за одним из ближайших к сцене столиков. Он поймал его, заулыбался и подошел к краю подиума с двадцатидолларовой купюрой. Страсти в зале накалялись. Когда я начала расстегивать лиф, Бруно и Большой Эд передвинулись ближе к сцене, чтобы на всякий случай быть готовыми ко всему. Если летчики попробуют завязать драку, их ждет сюрприз. Среди публики всегда находился тот, кто был не прочь побузить, но Бруно было достаточно рявкнуть на него, и все заканчивалось прежде, чем началось.
Рыжик, осветитель и техник в одном лице, стоял около машины, производящей туман, и ожидал грандиозного финала. Я бросила лиф в его направлении и побежала по подиуму. На мне были только трусики, точнее, небольшой треугольник блестящей черной ткани спереди, держащийся на двух липучках на концах тонкого пояса-шнурка. Это моя любимая часть выступления. В это время напряжение в зале и содержание тестостерона в крови у публики возрастает до предела, и все это благодаря мне.
Добежав до края подиума, я остановилась, поглаживая пальцами соски, пока они не затвердели. Зал стонал, там не осталось тихого места. И тогда я одной рукой мгновенно отстегнула липучки и сдернула с себя трусики, а другой бросила перед собой маленькую дымовую шашку, которую Эрни, мой знакомый, купил для меня в специальном магазине, где продаются подобные штучки. Под дружный стон зала я исчезла.
Винсент уже поджидал меня за кулисами. Широко улыбаясь, он подал мне шелковый халат.
— Да, это поистине триумфальное возвращение, — проговорил он. Винсент не собирался промывать мне мозги из-за того, что я исчезла. Его ведущая танцовщица вернулась, значит, деньги снова потекут рекой. В зале стоял настоящий рев. Аплодисменты не стихали, все требовали Кьяру.
— Послушай, Винсент. Что это за новая личность появилась в баре? — поинтересовалась я.
— Это Лайл. Он из Техаса, — ответил тот не моргнув глазом.
— Спасибо, что сказал, а то я не догадалась бы.
Винсент знал, что я не отстану. Темные очки, конечно, скрывают дергающийся глаз, но скрыть скрежет зубов они не в состоянии.
— А как же Дениз? — спросила я. — Мы что, уже забыли ее? Вместо нее уже работает ковбой?
Вокруг нас незаметно собралась маленькая толпа. Девушки, которые готовились к выходу, не могли притвориться, что не слушают. Позади Винсента стоял Рыжик. Он даже не скрывал, что прислушивается к нашему разговору, забыв, что надо готовиться к следующему номеру.
— Кьяра, — недовольно заговорил Винсент, — у меня бизнес. Этой девушки нет уже неделю, она даже не позвонила. Полицию она совершенно не волнует. Общее мнение таково, что она просто не хочет, чтобы ее нашли. Что прикажешь мне делать? Я прикрывал ее сколько мог, ставил на замену людей, но мне нужен кто-то постоянный, на всю смену.
Я не ответила, молча повернулась и пошла в гримерную. С чего это я взяла, что здесь кого-то волнует судьба Дениз? Разумеется, Винсент делает то, что должен. И все-таки мне казалось, что это несправедливо.
В гримерной готовилась к выступлению Марла. Она осторожно накладывала на веки блестящие серебристые тени и притворялась равнодушной к моему успеху. Она почти оделась к своему номеру. На ней был тонкий обтягивающий серебристый купальник с блестками и американским флагом на груди. Блестящие серебристые туфли стояли рядом с ее стулом, а большие, тоже серебристые крылья были прислонены к туалетному столику.
— Ты вернулась? — проговорила она голосом маленькой девочки. — Я так рада.
— Ничего ты не рада, — довольно резко оборвала ее я, — но спасибо, что хоть делаешь вид.
Марла выпрямилась и с тревогой посмотрела на меня.
— Кьяра, — начала она приторным голосом, — давай попробуем подружиться. Мы же здесь одна большая семья…
— Марла, хватит чушь нести. Я никогда не буду твоей семьей, и ты прекрасно понимаешь, что никогда не будешь моей семьей. Давай посмотрим правде в глаза. Всю эту неделю, пока меня не было, ты из кожи вон лезла, чтобы занять мое место наверху. Ничего другого я от тебя и не ожидала, но теперь я вернулась. — Я медленно подходила к ней, с наслаждением замечая, как в ее глазах появляется страх. — Поэтому выброси из головы все мысли о том, чтобы занять мое место. Поняла?
Марла изо всех сил старалась показать, что не боится меня, но ей это плохо удавалось. Она судорожно сглотнула и собиралась что-то ответить, но тут появился Рыжик.
— Кьяра! Этот новый парень, Лайл, сказал, что нашел какие-то вещи Дениз за стойкой бара. Он не знает, что с ними делать. Я подумал, может, ты их возьмешь. Вдруг ты с ней увидишься?
Я уставилась на него, позабыв о Марле. Рыжик стоял в дверях гримерной, стараясь держаться так, словно для него было привычным видеть полуодетых девушек. Но на самом деле он был одним из тех, кто никогда не сможет привыкнуть к подобному зрелищу. Он был рыжеволосый, с белой кожей, поэтому чувства его проявлялись на лице в виде красных пятен. А борода и усы, которые он специально отрастил, ничуть не скрывали этого. Рыжик был мальчишкой, он им и останется, даже когда станет стариком.
— Где эти вещи? — спросила я. Мне и в голову не пришло, что Дениз могла оставить что-то в клубе.
— Лайл сложил все за стойкой бара. Он говорит, что это косметичка или что-то вроде того.
Марла воспользовалась ситуацией и осторожно проскользнула мимо нас за дверь. Меня она перестала интересовать. Неожиданно все встало на свои места. Я должна думать о Дениз и Арло, и нечего тратить время на всякие пустяки вроде стычек с Марлой.
Лайл был опытным барменом, очень экономным в движениях, и умел развеселить клиента. Одной рукой, в которой держал охлажденную кружку, он потянулся к холодильнику за пивом, а другой ловко расстелил салфетку перед клиентом. Сказал что-то клиенту, и тот рассмеялся. Да, здесь Лайл чувствовал себя как дома. Настоящий мужчина, который не стремится ничего доказать, держится легко и уверенно.
Я остановилась у входа в зал и подождала, пока он закончит обслуживать посетителя. Лайл заметил меня, потому что достал из-под стойки косметичку Дениз, и направился в мою сторону.