В юго-восточной Балтии основной торговой трассой являлась р. Прегель, освоенная самбийцами еще в 10 в.
Пережив разгром Каупа, не сумев или не захотев обеспечить его восстановление, сембы перемещаются с северной границы своих земель на южные. Прегель — граница сембов и другого племени пруссов — натангов.
До этого пруссы занимали полосу побережья и два основных анклава: собственно полуостров Самбия (Земланд) и Погезания, в низовьях реки Ногата. Обе области имеют выход к морю, где и возникают Кауп и Трусо. После походов ляхов и датчан пруссы осваивают соседние территории. Из Погезании — на запад и восток, из Самбии — на юг, во второй половине XI века выходят к нижнему течению реки Лава, на территорию Натангии.
На юг, в дельту Прегели переносят свою резиденцию и самбийские князья.
«Третья попытка» — Тувангсте.
Неподходящее место для контроля территории, удобное — для контроля грузопотоков. Сочетание типичных для готов дерево-земляных укреплений — «бургов» и специфического приёма пруссов — «понтонная запруда».
Как и в Каупе, княжеская дружина набирается, преимущественно, из иноземцев («варягов»).
«Призывание варягов» в форме: «приходите володеть и княжить» есть, вероятно, чисто новгородская находка. А вот самостоятельный захват ими власти, как было на Сицилии, в Нормандии, в Полоцке, Турове, Туле, на Которосли или найм таких дружин местными властями, как было у пруссов или в Константинополе («Варяжская гвардия») — явление распространённое.
Функции Каупа и Тувангсте сходны: контроль над водными торговыми трассами. Основные различия: отсутствие ремесленного производства в поселении в устье р. Прегель, его меньшие, относительно Каупа, размеры.
Местоположения Каупа более удобно для русских купцов, и, в остающиеся там поселения, уже и через столетие после разгрома городка, приходят из Руси люди. С вислыми печатями внука Мономаха, сына Мстислава Великого, князя Всеволода Мстиславича.
Всеволод княжил в Новгороде (с 1117 по 1136 год с небольшим перерывом), спровоцировал там очередной виток олигархического беспредела под названием «Великая Новгородская Революция».
Свинцовые княжеские печати подтверждали подлинность документа, к которому они были привешены. Возможно, это была грамота, которая обеспечивала свободный беспошлинный проезд по землям, находящимся под юрисдикцией правителя. Кто-то из пруссов не только перебрался на Русь, но и возвращался в Пруссию, продолжая при этом вести дела в Новгородских землях.
Есть в этом месте и христиане. Некоторые носят бронзовые нательные крестики.
Датчане, расселившиеся у Каупа, продолжают представлять опасность, и с севера Тувангсте прикрывает серьёзная прусская воинская группировка, возглавляемая знатным военачальником (в золочёном шлеме).
Регламентацию судоходства по р. Прегель пруссы в последний раз осуществили при осаде Кенигсберга в 1262 г. Были воссозданы те фортификационные сооружения «запруды» (стоявшие на противоположных берегах реки деревянные башни, между которыми крепился ряд лодок — «…pons super aquam Pregore…»), которыми пользовались обитатели Тувангсте в 11–12 вв. Воинская подготовка повстанцев 1262 г. уступала боеспособности «варягов» 12 в. и не позволила им выдержать удар шедших на прорыв «дамбы» крестоносцев, пересевших для этого на лодки, стремившиеся по течению р. Новая Прегель.
Ситуация с Кенигсбергом уникальна. Начиная с того, что он основан чешским королём. Заложен на месте прусского городища, чего рыцари старательно избегали по религиозным причинам, в пункте, не имевшем особого военного значения. Для охраны и так непростой для форсирования двойной (через Новую и Старую Прегель) переправы возведение мощного замка в тактическом отношении неактуально.
Цель рыцарей при закладке замков в Пруссии — сбор дани с местного населения. Но низовья Прегели в 13 веке мало населены. В Кенигсберге эта функция не могла быть активно реализована. Главная цель основания — стремление прежних партнеров/конкурентов прусских купцов — торговцев из Любека, контролировать торговый путь.
Сам Тувангсте был разгромлен датчанами, как прежде Кауп и Трусо — в 1210 году. Всё те же торгово-грабительские разборки.
А пока в Самбии формируется весьма своеобразная полиэтническая общность.
Я уже говорил, что «Янтарный берег» одно из немногих мест на Балтике, имеющих мировую известность. С очень древних времён, с Микенской эпохи. «Клондайк».
«Они также обыскивают и море и одни из всех на его отмелях и даже на самом берегу собирают янтарь, который сами называют glaesum. Но какова его природа и откуда он берется, они, будучи варварами, не доискиваются и не имеют об этом точных сведений. Он даже долго валялся у них [без употребления] среди других отбросов моря, пока наша страсть к роскоши не создала ему славы. Сами же они его совсем не употребляют. Собирается он в грубом виде, приносится [на рынок] без всякой отделки, и они получают за него плату с удивлением».
Ну, тупые! Это — как куски золота под ногами!
Сюда идут и бегут. Разные. Я уже вспоминал о готах, бежавших от Атиллы, о галло-римлянах, ушедших от Хлодвига. Новые волны переселенцев связаны с Каролингами. Карл Великий громит саксов, и в этих местах появляется топоним «Земля саксов». Оттуда же бегут фризы. Хронисты производят название «пруссы» из фризсского языка.
В 10–11 веках у Каупа — две волны датчан. Первые переселялись вместе со своими женщинами или брали жён из местных, «оставшись жить среди прежних врагов».
В развитии Тувангсте 11–12 вв. участвуют и группы западных славян. У них здесь мощное открытое поселение, культурный доорденский слой — 1,20 м.
Шесть лет назад, в возрасте 70 лет, погиб в бою Никлота Великий, последний независимый правитель бодричей. Саксонский герцог Генрих Лев и король датский Вальдемар Великий (правнук Мономаха), смогли, наконец, сделать то, что им не удалось во время их юности, в ходе Второго Крестового похода: избавить мир от упрямого язычника и поделить управляемые им племена.
Некоторым не понравилось, что их делят. Кое-кто отправился сюда, на Янтарный берег.
Через два года от «сейчас» тот же датский король выжжет Руян и уничтожит святилище Святовита в Асконе. Сотни людей, уже с Руяна, не желая признавать веру Христову, насаждаемую фанатиками типа Абсалона, епископа лундского, отправятся прежним маршрутом — на Янтарный берег.
Появятся слухи. Что среди этих беглецов были и жрецы Святовита, что некоторые, привезённые ими вещи из святилища в Асконе, перенесены в Ромов, а после захвата Пруссии Тевтонским орденом, в Вильно. Где, спустя ещё два века, закончиться их путь: Ягайло примет католицизм, Кревскую унию, королеву Ядвигу. И уничтожит и очередного Криве-Кривайто пруссов, и последних жрецов Святовита руян.
В Самбии Кестута с Елицей приняли… неоднозначно.
Не надо иллюзий: Кастуся должны были убить в первый же вечер. Или в другой. Или в третий. «Кукушонков» — не любят. Но он оказался «попаданцем» — носителем новых для этих мест знаний. Организационных, мировоззренческих. У него была команда, были непривычные для местных вещи. Его всё равно должны были убить. Но вот в этот момент, вот в этом месте назревало очередное обострение векового конфликта. Внутреннего конфликта в прусском обществе. Одна из сил попыталась использовать князя Кестута как новую «пешку» на своей стороне. А что «пешка» оказалась «проходной», что «вышла в ферзи»…
Да, я помогал им в их делах. Но главное — я вижу людей. «Мои люди» — способны сделать дело. Как же таким молодцам да не помочь?
Но об этом — позже.