— ...Эрскин, наш директор. Грей, рядом с тобой Роуз Гаррет, она будет играть Скарлетт. Рядом с Роуз у нас Кэрри Доус, она исполняет роль Мелани. Слева от тебя Арман Ларошель, он играет Эшли Уилкса...
У меня перехватывает дыхание, когда раздается имя Армана. Он пристально смотрит на меня, едва заметно ухмыляясь. Но Каз еще не закончил называть имена:
— И, последний, но не менее важный, во главе стола — Доусон Келлор, который будет исполнять роль Ретта.
У меня кружится голова, мое сердце упало. Нет. Не может быть. Я с силой перевожу глаза на Доусона. На его лице пустое безэмоциональное выражение, но его губы плотно сжаты, а уголки опущены.
Каз явно не замечает создавшегося напряжения:
— Я уверен, ты знакома с работой Доусона, Грей. Ты будешь его ассистентом на протяжении съемок. Будешь обеспечивать его всем, что потребуется. Всем, чем угодно, — Каз смотрит на меня, и я заставляю себя сделать вдох, чтобы не упасть в обморок. Каз обращается к Доусону, — Грей — мой лучший интерн, мистер Келлор. Я абсолютно уверен в ее способностях.
Доусон проводит пальцем по верхней губе:
— Грей? Хм... Какая у Вас фамилия, мисс Грей?
Я сглатываю.
— Аму... Амундсен. Грей Амундсен.
Два места отделяют меня от Доусона, но мы словно одни в помещении. Он пристально смотрит на меня, будто способен увидеть все секреты в моим глазах. Только вот он уже знает мой секрет.
Я мысленно возвращаюсь в прошлый вечер, вспоминаю, как он смотрел мне в глаза, вспоминаю его руки на моей коже, как он смотрел на мое обнаженное тело. Я чувствую, как его губы прикасаются к моим. Я вскакиваю на ноги и, пошатываясь, направляюсь к двери.
— Прошу прощения, — мямлю я что-то Казу, — я не... я плохо себя чувствую. Съела... что-то не то, — я подношу руку к губам и бегу в дамскую комнату, где наклоняюсь над унитазом и меня рвет едким обжигающим потоком.
Этого не может быть. Все это нереально. Я точно знаю, что Каз уволит меня в мгновение ока, если узнает, что я танцую стриптиз. Я видела, как он уволил секретаря, узнав, что она занималась стриптизом в колледже. Он уволил ее не за то, что она была стриптизершей, а за то, что лгала об этом. Я солгала об этом. Не напрямую, а своим молчанием. Этого достаточно. Я не могу работать с Доусоном. Не сейчас. Он знает мой грязный секрет. У него есть власть надо мной.
Но все это неважно. Доусон сам по себе является проблемой. То, как он на меня смотрит, то, как прикасается ко мне. Даже в деловой атмосфере конференц-зала он обжигал меня глазами, серыми, как ртуть, и гипнотическими. Одно его присутствие заставляет мою кровь сворачиваться, а тело дрожать.
Я слышу, как открывается дверь и по плитке стучат каблуки. Кэрри Доус раскрывает дверь кабинки, кладет руку мне на спину и убирает мои волосы назад.
— Грей? Ты в порядке? — Кэрри молода и красива, с натуральным рыжим цветом волос и прекрасной кожей, и стала очень популярной за последние три года, благодаря главным ролям в драмах, хорошо оцененных критиками.
Я киваю и заставляю себя выпрямиться.
— Да, все хорошо.
Я вытираю рот и прохожу мимо Кэрри к раковине.
— Спасибо. Я что-то съела, и организм не воспринял.
Кэрри опирается на раковину рядом.
— Ага. А мне показалось, что ты будто призрака увидела.
— Я поздно легла сегодня и съела просроченные продукты. Я в порядке, — у меня в сумке есть бутылочка с ополаскивателем для рта, и я промываю им рот.
Кэрри закатывает глаза:
— Как скажешь, — она уходит, и я снова одна.
Я открываю кран и подставляю ладони под холодную воду, полощу рот и несколько раз выплевываю, чтобы избавиться от привкуса рвоты. Я подкрашиваю губы, когда дверь в уборную открывается. Входит Доусон, и у меня снова перехватывает дыхание. Он одет в темно-синие поношенные джинсы и облегающую серую футболку. Его темные волосы уложены в намеренно небрежную прическу, и небольшая щетина покрывает его подбородок. Его глаза цвета пасмурного неба сочетаются с футболкой. Он не останавливается, а пересекает уборную и встает в дюйме от меня.
Я не могу смотреть ему в глаза. Мои щеки горят.
— Мистер Келлор. Чем могу помочь?
— Вы можете объясниться, — его голос словно землетрясение где-то вдалеке, далекий грохот.
Я отступаю от него, но все равно чувствую жар его сильного мощного тела и ослепляющую реалистичность того, что он прямо передо мной. Он слишком прекрасен, чтобы можно было его описать. Слишком мужественный. У него высокие острые скулы, а челюсть отточена, как мраморная скульптура. Его руки длинные и мускулистые. Футболка — как второй слой кожи на мышцах. Джинсы обтягивают его бедра и ягодицы, и я не могу оторвать от него взгляд. Я закрываю глаза и пытаюсь сделать вдох. Меня снова тошнит.