На одной из таких вечеринок, почти в конце лета, я сидела на крыльце за домом Дэвин, наблюдая, как шесть или семь пьяных парней шумно играют в футбол, а девушки подбадривают их и путаются под ногами. Одна из старшеклассниц сняла c себя рубашку, и ее розовый лифчик было хорошо виден в вечерних сумерках. Мне было стыдно за нее. Как она могла ходить в таком виде, полуголая, зная, что каждый парень на вечеринке пялится на нее? Мне хотелось прикрыть ее. Несколько парней подкатывали к ней, пытаясь увести ее с собой в дом, но она отшивала их, казалось, без малейших усилий. Она была совершенно пьяна и танцевала под музыку, играющую из динамиков на айподе Дэвин. Она запустила руку в волосы, связав их в пучок на затылке. Покачивая бедрами в такт музыке, она медленно кружилась на месте, вращала бедрами, а ее кожа светилась при свете луны и бледного свечения из окон. Все наблюдали за ней. Все. Она танцовщица; она знает, что делает. Она знает, что их внимание подчинено ей. Она проводит руками по животу, по бедрам, сжимает пояс своих узких синих джинс. Ее танец живет своей жизнью, кружась на месте, раскидывая ее волосы, покачивая ее бедрами. Каждое движение провокационно. Парни замерли, и я вижу, что один особенно впечатленный самоудовлетворяется. Хоть я нахожусь в тени крыльца, я сильно краснею.
Слева раздается низкий, хрипловатый голос:
— Ты умеешь так танцевать?
Я испуганно подпрыгиваю. Всматриваюсь в сумерки и вижу парня, который часто бывает на вечеринках у Дэвин, футболиста по имени Крейг.
— Нет, — отвечаю я, покачав головой. — Определенно, нет.
Он смеется, облокачиваясь на перила крыльца:
— Конечно, умеешь, — его пальцы дотрагиваются до моего плеча, я вздрагиваю и отхожу в сторону.
— Попробуй. Ты была бы очень сексуальной. Она неплохо смотрится, но ты? Ты была бы чертовски хороша, детка.
Я краснею так, что мое лицо горит. Я нервно смеюсь:
— Ты не в своем уме.
— Вовсе нет. Я просто знаю, что мне нравится, — его тон намекает, что он имеет в виду меня.
Я до сих пор не могу его толком разглядеть. Он стоит в тени на траве. Я видела его раньше. Он высокий, со светлыми волосами, тот тип, от каких большинство девушек приходит в восторг. На нем красная майка, которая отлично демонстрирует его мускулистые руки, и низкие шорты. Он симпатичный, это точно. В моем животе появляется ноющее чувство. Я ему нравлюсь. Он наклоняется, чтобы видеть меня лучше, у него бледные и широкие глаза.
Внезапно он кладет руки на перила и перепрыгивает через них, и теперь стоит прямо передо мной. Я слегка вскрикиваю от неожиданности и отхожу назад. Он развязно подходит ко мне, такой высокий, и я боюсь того, что вижу в его взгляде. Желание. Голод.
Я не знаю, что делать, как вести себя с ним. Это новая территория. Я знаю, что я симпатичная, и что мальчики мной интересуются. Я высокая для своего возраста, во мне сто семьдесят пять сантиметров. У меня прямые и длинные медово-золотистые волосы. Серые глаза, темного стального цвета надвигающейся бури, по словам Дэвин. У меня тело танцовщицы: округлые, сильные бедра, шире, чем мне бы хотелось, стройная талия и внушительная линия бюста. Под «внушительной» я имею в виду, что у меня большая грудь, даже для моего роста и комплекции, с чем довольно трудно справляться, когда я танцую. Я обычно ношу спортивный бюстгальтер, просто потому, что без него грудь слишком сильно подпрыгивает, даже когда я не в танце.
Именно к ней сейчас и прикован взгляд Крейга. На мне свободная голубая футболка и летящая юбка в пол. Абсолютно консервативно. Видно только мои руки и шею. И все равно Крейг не может оторвать взгляд от моей груди. Меня тут же это раздражает. Он подходит ко мне совсем близко, так, что я чувствую запах пива в его дыхании и вижу вожделение в его глазах.
— Давай же, Грей, покажи мне свой танец, — Крейг кладет руки на мои бедра.
Я замерла, потому что никто никогда так до меня не дотрагивался. Как мне ответить? Часть меня это нравится, но другая часть меня понимает, что это грешно. Похотливому грешнику в моей душе нравится это.
Резко вдохнув, я вырываюсь из его цепкой хватки:
— Это вряд ли, Крейг.
Он смеется, словно я заигрываю с ним. Он следует за мной, напирая, находясь вплотную ко мне. До того как я успеваю сообразить, его рот соприкасается с моим, я чувствую кислое пивное дыхание со слабым запахом его тела. Мимолетная секуда контакта, и я сопротивляюсь. Я отталкиваю его, чуть не падая назад, и с силой даю ему пощечину. Ничего не сказав, я убегаю в дом и закрываю за собой передвижную стеклянную дверь во внутренний дворик.