– Мне тебя жаль. На проститутках не женятся, им платят.
– Я – не проститутка!
– Боюсь, другие считают иначе… – Стьяго уже стоял рядом с ней и при каждом вдохе, его мощная грудь вздымалась, пробуждая воспоминания о том, как приятно было гладить эти сильные мускулы, прижиматься к ним щекой, целовать атласную кожу.
– Допустим, – скрепя сердце, согласилась Ира. – Но кем бы я не была, кем бы меня не считали, тебя это не касается.
– А я и не говорил, что это меня касается. Я сказал, что мне тебя жаль, – с улыбкой повторил Стьяго. – Жаль, потому что ты трахаешься с парнем, которому на тебя наплевать так же, как тебе на него и воображаешь, что выйдешь замуж. Жаль, потому что думаешь, что быть с тем, кто тебя любит – невыгодно, потому что он не хочет идти с тобой в ЗАГС.
Стьяго подхватил прядь ее волос и, наматывая на палец, сделал шаг вперед. Теперь его грудь уже почти касалась ее груди. Ира шагнула было в сторону, но тут же вскрикнула: он держал ее волосы слишком крепко.
– Отпусти меня, ты, ублюдок! – ее голос сорвался.
Стьяго пожал могучими плечами. Его ладонь разжалась, упала вниз.
– Я тебя не держу.
Стьяго шагнул назад и сложил на груди руки, отчего мускулы угрожающе вздулись. Челюсти были сжаты так сильно, что под кожей играли желваки.
– Вот именно! – завопила Ира, не заботясь уже ни о том, чтобы сохранить лицо, ни о том, что Валентина наверняка расскажет все руководству. – Все, что тебе от меня нужно, это моя вагина! Но стоит мне встретить нормального парня, как ты начинаешь говорить о любви! Тебе прост нравится меня мучить, вот и вся сказка!
Он был неумолим:
– Я люблю тебя и ты это знаешь.
– Не ври!
– Я не вру.
– Когда люди любят друг друга, они женятся.
– Да ты с ума сошла со своей женитьбой!
– Да! Да! Сошла! – едва сдерживаясь, чтобы не впиться ногтями в его лицо, прошипела Ира. – И если ты на мне не женишься, оставь меня в покое и дай попробовать с кем-то другим!
– Да не будь ты дурой! – теперь и Стьяго уже не мог оставаться спокойным. – Что тебе эта Европа, как кость в глотке? Давай поедем в Китай. Там мы могли бы работать вместе. Помнишь, как здорово мы съездили прошлым летом? Жить вместе, как муж и жена…
– Женись на мне!
– Я же объяснял тебе…
– Тогда иди ты!..
Она резко оттолкнула его, моля бога лишь об одном: чтобы не разрыдаться сейчас, здесь, прямо перед Стьяго.
– Да не женится он на тебе! – заорал парень. – Штефан Адлер не из тех, кто женится! Он будет тебя трахать, пока он здесь, а потом просто уедет и даже имени твоего не вспомнит!
– А я ему запишу! – прорычала Ира, отталкивая его.
Подхватив с бортика бассейна свою сумку, она ловко увернулась от протянутой к ней руки и отбежав от несколько шагов, выкрикнула:
– И не жди меня больше! Понял? Я к тебе не вернусь, даже если он меня бросит. Потому что он – дорога, которую ремонтируют, а ты – дорога, которая упирается в пустоту!
Стьяго смотрел ей вслед, пока она не скрылась за дверью своего номера, а потом одним щелчком отправил окурок в бассейн.
Глава 11.
Ира проснулась поздно, разбуженная то ли кряхтением заледеневшего изнутри кондиционера, то ли радостными воплями со стороны бассейна. У столика собрались почти все старые девочки и три новеньких, которых по всей видимости только что привез босс клуба. Черный джип, по размеру готовый поспорить с танком, стоял у подъездной дорожки.
Ира заварила чаю и, прямо в футболке, заменявшей пижаму, вышла на веранду. В зубах у нее торчала сигарета, которую Ира первым делом прикурила и жадно втянула в себя горький дым.
– И-и-ира! – крикнул, поднимаясь невысокий, но крепкий и ладно сложенный молодой человек. – И-и-ира! На тебя опять жалуются!
– Иван Серге-е-е-евич, – голоском маленькой девочки ответила она, выдыхая клуб дыма, – это все потому, что без твоего мудрого руководства, я не нахожу себе места на правильном жизненном пути.
Босс клуба рассмеялся, обнажив белоснежные зубы. Это был довольно красивый мужчина, похожий на молодого Ван Дамма. Звать его по имени отчеству придумала одна из девочек – Лина, которая так явно была от него без ума, что не в силах этого скрыть, догадалась сделать из всего шутку.
Сейчас она сидела рядом с ним, обернувшись полотенцем так низко, что ее груди угрожали вывалиться из укрытия при первом же неловком наклоне вперед.
Лина была из тех девушек, чья красота мгновенно выбивается из памяти ее повадками. Невзирая на довольно женственную наружность, Лина вела себя, ходила и говорила, как мужик. И потому, пообщавшись с ней пару раз, – если, конечно, речь не шла о клиенте, – мужчина уже никогда не мог смотреть на нее иначе, чем на «своего парня».