Глава 13.
С тех пор, как Стьяго в последний раз говорил с Ирой, прошло в общей сложности, восемь дней. С тех пор она почти что не появлялась дома.
Как же он раскаивался в том, что сказал ей тогда, на террасе! Сказал, больше из злости, чем искренне так думая. Сказал, будучи уверенным, что Штефан, который имени-то ее не помнил, звонит исключительно, чтобы вернуть телефон.
Кто мог подумать, что этот кретин, в очередной раз решится начать роман с девицей сильно облегченного поведения.
Что бы там не происходило между нею и Штефаном, видимо, это было гораздо серьезнее того, что происходило между ним и той румынкой из Франкфурта. Зная по опыту, какой вкрадчиво-нежной и чувственной она может быть, Стьяго понимал, что Штефан попался. Хуже было то, что попалась еще и сама Ира.
Неужели, за маской ранимости и неуверенности в себе, Штефан скрывал нечто, действующее на женщин подспудно, помимо их воли. И изменяет глубоко, навсегда? Что, если Ира в него влюбилась?
Последний вариант огорчал Стьяго безмерно. Не желая признаваться себе, что сам толкнул ее в объятия Штефана, когда она была готова вернуться к нему, Стьяго убеждал себя в том, что он не при чем. Все дело в деньгах Штефана.
«Шлюхи существуют для того, чтобы совать в них свой член, а не для того, чтобы пускать их в свое сердце!» – так выглядело краткое содержание его бесконечных аутогенных тренировок.
Но чем дольше он убеждал себя в том, что ему на нее плевать, тем больше ему хотелось, чтобы Штефан Адлер обанкротился и стал импотентом.
Практически все в городке, откуда оба они были родом, знали, что помимо оставленных ему отцом денег и успешной стоматологической практики, примерно год назад, состояние Адлера увеличилось на двадцать пять миллионов евро, которые он выиграл в лотерею.
Получи он такие деньжищи, Стьяго первым делом бросил бы работу и отправился на Ибицу или, на Миконос, развлекаться. Штефан же эти деньги вложил в какие-то акции. Конечно, он прекрасно зарабатывал, как дантист и одних только этих денег ему с избытком хватало на жизнь. И потому, вместо того, чтобы изменить жизнь человека, которому деньги были так нужны, двадцать пять миллионов евро достались человеку, который совершенно в них не нуждался.
Надежда еще была: поскольку Ира до сих пор не сделала «стоп-контракт», который стоил всего три тысячи долларов, которые Штефан мог дать не задумываясь. Однако, при мысли о том, что нежелание связывать себя более серьезными отношениями снова исходит от Штефана, Стьяго становилось не по себе.
Захочет ли она вернуться, когда Штефан уедет в Германию?..
И каждое утро, возвращаясь после работы домой, Стьяго долго ворочался под толстым стеганым одеялом и, вслушиваясь в завывания кондиционера, гадал, где она сейчас и чем занимается.
Гадать приходилось недолго: чем он сам занимался с ней год назад, после, разумеется, длинной прелюдии на тему: «Брось стриптиз!» И понимая, что Штефан сейчас, скорее всего, занимается с ней тем же самым, Стьяго задыхался от боли, вызванной ревностью.
Не в силах и дальше оставаться в постели, он скинул с себя одеяло и подошел к окну.
– Надо с кем-то потрахаться, иначе, я просто сойду с ума, – сказал он себе.
Глава 14.
Штефан Адлер сидел на балконе, наблюдая, как на горизонте загорается новый день. Ира, положив голову на сложенные вместе ладони, крепко спала.
Глядя на ее спокойное, расслабленное во сне лицо, Штефан с нарастающим беспокойством размышлял, как ему быть с ней дальше.
С Ниной все было по-другому. Он хотел ее, потому что ее нельзя было не хотеть. Ему даже казалось, что он ее любит, – тогда казалось. Теперь он понимал, что раньше он ничего не знал о любви.
Ира была другая. Она ничего не просила, она смотрела на него снизу вверх, она с радостью принимала от него пустяковые подарки и уверяла, что дорого внимание.
Узнав, что он с легкостью может себе позволить забирать ее после работы, Ира, тем не менее, не требовала подарков дороже. Черт, да она же неделю встречалась с ним, даже не зная, что он богат!
Штефан вспомнил, как она предложила приезжать к нему в отель после одиннадцати, по правилам, девушки должны были оставаться в своем доме с пяти до одиннадцати утра. Но посмотрев пару дней на ее измученное недосыпом лицо, предложил забирать ее после работы и, если иначе нельзя, платить.