– Ты был прав насчет него, – прошептала она. – Полностью прав, а я была самоуверенной дурой…
Стьяго взял ее за руку принялся растирать ледяные, невзирая на летний зной пальцы. Предложение бросить Штефана и уйти к нему, висело на кончике языка, но так и не сорвалось: куда к нему? У него нет ни квартиры, ни даже машины. Конечно, кое-какие деньги он сумел скопить, но этого не хватит даже на полгода.
– Надави на него, – сказал он. – Скажи, что потеряла все. Скажи, что если он не женится, ты вернешься на работу, а он может катиться ко всем чертям.
– Я бы ему сказала, – задумчиво произнесла Ира, словно взвешивая это предложение в уме. – Но только он – мой последний шанс, Ян. Если он на мне не женится, все будет кончено…
И отогнав мрачное предчувствие, поспешив списать его на излишнюю впечатлительность, Стьяго спешно заговорил о другом, даже не подозревая, что пожелай он жениться на ней сейчас, Ира приняла бы предложение не раздумывая, а его мать – сделала бы все возможное, чтобы расписать их как можно скорее…
– Мне надо идти, – сказал Стьяго, с беспокойством поглядывая на часы. – Может, увидимся завтра? После обеда…
Ира медленно покачала головой: ни к чему это.
Они поднялись со скамьи и внезапно она обняла его крепко-крепко, словно кто-то мог вырвать Стьяго из ее рук.
– Что с тобой? – прошептал он.
Но Ира уже отпрянула, сцепила руки за спиной и лишь еще раз медленно покачала головой.
– Пока, – сказала она и крутанувшись на каблуках, быстро пошла прочь.
Это была их последняя встреча.
Глава 29.
Ира и сама не знала, чего ждала. Но после встречи со Стьяго, что в ней надломилось.
Она по-прежнему ходил в магазин, готовила, прибиралась, но обреченность сквозила в каждом ее движении, а попытки Штефана заговорить о том, что она будет делать после отъезда и не хочет ли она попытаться продлить визу, натыкались на каменную стену.
Штефан видел, что она ускользает от него, подобно сну, который будучи ярким при пробуждении, абсолютно уходит из памяти где-то к обеду.
И когда он отважился наконец, спросить, в чем же дело, она ответила:
– Ты ведь с самого начала все знал… Когда мы говорили о том, чтобы быть вместе, ты уже тогда знал, что не женишься…
Штефан замер с открытым ртом. Если бы она орала, как обычно, он испугался бы меньше. Перед ним сидела прежняя Ира, но что-то в ней изменилось. Неуловимо и вместе с тем осязаемо.
И то, как сверкали в тот вечер ее глаза, каким-то сверхъестественным, пугающим блеском, не позволили ему солгать. Штефан расплакался.
– Я не могу, – всхлипывал он. – Просто не могу. Ты не понимаешь…
– Я все понимаю, – перебила она, вскинув руку.
– Ира! – умолял Штефан. – Выслушай меня!
– Я тебя уже наслушалась. Я должна собрать свои вещи…
– Ира, нет! – взвыл он, не понимая, как противен ей в таком состоянии. – Я прошу тебя! Я дам тебе денег, сколько хочешь. Только не уходи.
– Ты уже мне соврал. С какой стати мне тебе верить? Мы уже месяц переводим документы, я получила гребаный сертификат, но мы так и не сходили в ЗАГС. И если я не нужна тебе на все время, ты не нужен мне тоже.
Он проводил ее взглядом и что-то дрогнуло в его стойком нежелании связывать себя браком. Штефан догнал Иру у выхода из гостиной, схватил за плечи, прижал к себе.
– Я все сделаю, все. Только прошу тебя, прошу тебя, не уходи!
***
Фрау Мартинелли с интересом изучала свою соперницу, демонстрируя при этом чудеса выдержки. Она так усиленно улыбалась, демонстрируя работу доктора Адлера, что у нее ныли скулы.
Штефан представил их и, расшаркиваясь друг с другом в обязательном ритуале знакомства, дамы успели составить друг о друге одинаково «лестное» мнение. В частности, фрау Мартинелли решила, что Ира не представляет собой ничего особенного и уж точно не тянет на женщину-вамп, чтобы городить из-за нее тот сыр-бор, что городил Янис.
Ира, в свою очередь подумала, что мать Стьяго похожа на самого Стьяго, если бы тот был на двадцать лет старше и являлся злоупотребляющим косметикой трансом. Потом она устыдилась своим мыслям и показала фрау Мартинелли свои белые и ровные зубки, отчего той окончательно поплохело.
– Вы давно знакомы? – спросила фрау Мартинелли, как бы между прочим.
Штефан удивленно покосился на чиновницу. Ее наигранная неосведомленность его насторожила. Он покосился на Иру, в надежде прочесть в ее глазах, догадалась ли она об этом маневре, изящном как у пьяного бегемота, но та упорно рассматривала свои туфли. Да еще так придирчиво, будто собиралась писать по ним диссертацию.