Когда я вошла в салон, то он встретил меня добродушной улыбкой, широко раскинув руки. Мы обменялись приветствиями.
Виталику было лет 30. Был он высок, худощав. Коротко стриженые волосы открывали его приветливое лицо и добрую улыбку. Одевался он скромно: джинсы, футболка, мягкие ботинки, но все было высокого качества и в гармонии.
– Зачем на этот раз? – поинтересовался он.
– Я сменила клуб. Теперь работаю в более престижном, – и назвала ему место своей новой работы.
– Ого! Достойное место.
– Я там почти полгода. Пока ко мне присматриваются, я там на задворках. Пора заканчивать смотрины и переходить к активной фазе – индивидуальности.
– Наташа! Ты всегда индивидуальна. Неужели там затерялась?
– Там все теряются. Все стройные, красивые, выделиться сложно, и быть замеченной очень сложно. Вот и решила попробовать индивидуальный номер, а значит, и поменять имидж.
– И какова идея?
– Особо ничего нового. Ты можешь сделать так, чтобы я была больше похожа на женщину-вамп?
Он пристально посмотрел на меня, сидящую в кресле напротив него.
– Ну, ты и так не страдаешь. Женщина – вамп, это каждый понимает по-своему. Но идея есть. Кое – что надо поменять. Ты готова?
– Искусство требует жертв.
– Укоротим волосы. Более короткая стрижка позволит больше открыть лицо. Надо чтобы выделялись твои глаза и губы. Глаза должны завораживать и манить. Ты готова?
– Раз пришла.
Он долго колдовал над моей внешностью, и в итоге я стала чем-то напоминать Лайзу Минелли, не копия, конечно, здесь мы с Виталием были солидарны, что копия всегда хуже оригинала, но отдельные штрихи проглядывались.
– Ну, как? – спросил он, когда я посмотрелась в зеркало в полный рост.
– Мне нравится, теперь дело за малым, сделать сольный проект и увлечь публику.
– Я сделал, что мог, теперь дело за тобой.
– Как этот образ будет работать, я представляю. Если все удастся, то приглашаю тебя посмотреть. Придешь?
– Обязательно.
Мы попрощались, и я вышла из салона. Любое изменение внешности дает новые ощущения. Чувствуешь себя иной, меняются даже походка, взгляд и пытаешься почувствовать, как смотришься со стороны. Я направилась к машине. На общественном транспорте я ездила не часто. Машину я купила давно, но пользовалась ей не ежедневно. Если приходилось выпивать в клубе, то оставляла ее на стоянке клуба. Сегодня я была за рулем. Припарковав машину, я вошла в клуб, охранник при моем появлении хотел спросить, что мне надо, но когда я подошла, узнал, и расплылся в улыбке.
– Это ты! Здорово, я тебя не сразу узнал.
– Константин Николаевич здесь? – спросила я, поздоровавшись, и довольная произведенным эффектом. Охрана видела здесь много красивых, стройных и эффектных женщин, и его удивление показало, что я выбрала правильный путь.
– Да, он уже здесь.
Я прошла по коридору и постучала в дверь его кабинета. Услышав разрешение войти, открыла дверь, и вошла.
Он сидел за своим столом и просматривал документы. При моем появлении он поднял голову и посмотрел, с намерением узнать, кто его потревожил, но когда он узнал меня в новом образе, то откинулся на спинку кресла, и, оценив изменения, предложил: – Проходи, присаживайся.
Я, как и в первый раз, прошла к столу и села на стул. Константин был выдержанным человеком и ничем не выдавал своего любопытства по поводу моего прихода и внешних изменений. Раз пришла сама скажу зачем.
– Я уже несколько месяцев обтираю шест на задворках. В нашу первую встречу, ты сказал, что присмотришься ко мне, как я работаю. Я думаю, что уже адаптировалась, и пришла попросить возможность поработать сольно с двумя шестами.
Он изучающее рассматривал меня, не отводя взгляда от моего лица.
– И в связи с этим ты сменила имидж, – сказал он утвердительно.
– Да.
– Получилось неплохо. И что, шест на задворках уже тяготит?
– Чувствую, что могу больше.
– Это хорошо, но я не могу отменить твои выходы. Надо работать. Я не могу платить деньги за репетиции.
– Я этого и не прошу. Я прошу разрешения репетировать днем, а вечером буду работать, как и прежде.
– Никто не запрещает репетировать днем, но ты будешь уставать.
– Я не собираюсь доводить себя до изнеможения. Я все понимаю, поэтому хочу успеть подготовить номер недели за две.
– Есть еще одна тонкость, – он сделал паузу, – твой номер отодвинет вглубь других, а это их заработок. В обычной ситуации, как минимум две работают у шестов на сцене, и одна иногда в центре.