Илл. 120. Анри Картье-Брессон, «Мишель Габриэль», 1952
Почти в каждой работе Анри Картье-Брессона структура подчеркивает авторскую мысль, дает зрителю толчок к определенному прочтению фотографии. Достаточно посмотреть, как раздваиваются бетонные конструкции моста, вторя раздвоившейся человеческой фигуре (Илл. 117); как подчеркивают якоря и канаты худобу мальчишеских силуэтов (Илл. 118), создавая впечатление, что и эти мальчишки сделаны из веревок и палочек, и как живые люди по закону подобия «одушевляют» мертвые предметы (человеку, увидевшему эти снимки, уже не придется объяснять, что такое визуальная рифма).
Читатель может спросить – а как влияет структура на прочтение фотографии мальчишки с двумя бутылками вина (Илл. 120), какую роль здесь играет пустая правая половина кадра, обрезанные ноги, растущий из головы мальчишки угол дома, и чей-то локоть в левой части снимка? Ну, может, никакой роли они и не играют (хотя хоровод фигур на заднем плане – играет несомненно). Все-таки это стрит, а не постановка.
Зато здесь, на этом снимке, в полной мере запечатлен тот самый знаменитый брессоновский «решающий момент».
«Лицом» репортажной фотографии Магнума был друг АКБ Роберт Капа, побывавший на всех войнах своего времени, начиная с испанской гражданской войны. Его фотография «Смерть испанского лоялиста» (которую также называют «смерть республиканца») по праву считается символом военной фотожурналистики. «Когда началась атака республиканцев, я высунул из окопа свою «Лейку», а когда услышал автоматную очередь, вслепую нажал на спуск» – вспоминал Капа.
Илл. 121. Роберт Капа, «Смерть испанского лоялиста», 1936
Тем не менее этот сделанный вслепую снимок оказался настолько точно выстроен, что его непостановочность неоднократно ставилась под сомнение, и споры на эту тему длятся по сей день. Слова о «точной выстроенности» могут удивить читателя – на первый взгляд, фотография скадрирована совершенно случайно, фигура солдата вжата в угол, а большая часть площади фотографии пуста. На самом же деле построение снимка полностью отвечает его содержанию – неравновесность композиции с удивительной силой подчеркивает неизбежность падения солдата, а темная линия горизонта, стрелой утыкающаяся ему в живот, создает впечатление невидимого, но почти физически ощущаемого удара пули. Линии руки и тени продолжают движение в том же направлении.
Девизом Капы было – «если ваши фотографии недостаточно хороши, значит, вы были недостаточно близко». Буквальное следование этому девизу стало причиной гибели фотографа – в 1954 году он подорвался на мине в Индокитае.
Илл. 122. Себастиано Сальгадо, «Беженцы», Эфиопия, 1984
В Магнум входят (или входили): бразилец Себастиано Сальгадо, мрачно-торжественный мастер метафоры, придавший трагическую красоту самым страшным язвам нашего времени;
Илл. 123. Иан Берри, «Продавец фруктов» (из книги «Англичане»), 1972
англичанин Иан Берри, сумевший увидеть взглядом «извне» соотечественников-англичан, и показать их в удивительном многообразии перекличек с их своеобразным английским миром – вглядитесь в его фотографию человека-ананаса, и вспомните те фотографии из альбома «Англичане», которые мы приводили в разделе «Практика композиционного прочтения»;
Илл. 124. Эллиот Эрвитт, Братск, 1967
блестящий, остроумный и ироничный американец Эллиот Эрвитт (фотографию которого мы также разбирали ранее), с одинаковым изяществом изображавший комнатных собачек и ведущих политических деятелей эпохи.
В 1971 году в Магнум вступил чех Йозеф Куделка, а в 2002-м – австралиец Трент Парк. Членство Куделки в Магнуме было вполне закономерно – его серия «Прага, 1968» стала, возможно, лучшей репортажной серией за всю историю человечества. Магнум распространял ее, еще когда Куделка жил в Чехословакии, – как снимки «анонимного чешского фотографа». И все же искусство и Куделки, и Парка принадлежит следующей эпохе в истории фотографии – и о них мы будем говорить в следующем разделе.
Илл. 125. Йозеф Куделка, «Вторжение», Прага, 1968
Таким образом, к середине XX века сформировалась та фотография, которую мы сейчас можем назвать «классической», и костяком ее стало агентство «Магнум». Конечно, художественная фотография того времени далеко не исчерпывалась Магнумом, хоть и была им великолепно представлена. Все же Магнум – репортерское агентство, и магнумовские снимки в первую очередь должны были отвечать таким идеалам репортажной фотографии, как документальность, непостановочность, нахождение фотографа «внутри» события при полном его невмешательстве в ход вещей.