— Фен, дай ей фен. Ну что ты там копаешься, она щас весь пол зальет.
— Сама его найди сначала, прежде чем на меня орать.
— Да кто на тебя орет. Вот смотри он наверняка в твоей комнате.
— Прекрати, рыться в моих ящиках.
— Вообще- то это мой дом.
— Запела птичка песню соловья.
— Не выводи меня!!
— О я нашла, нашла. Сказала же, что он не у меня.
— Ну нашла и молодец, отнеси его ей…
— Вечно тебе что–то не нравиться.
— Чья бы … Алан тебе нужно полотенце?
— Неет, спасибо.
— Ну ты включи пока телевизор, а мы Энджи в порядок приведем, ее платье совсем не для этого ливня было предназначено. И кто вообще придумал по лесу вечером гулять, вы бы еще для пущей романтики разулись.
— Эдель!
— А что? Разве я не права?
— Я просто провожал ее до дома. Она отказалась, чтобы я ее подвез, а отпустить одну в лес вечером, мне не позволительно.
— Смотрите–ка, какой молодец. Если она заболеет, ты будешь сидеть с ней сам!
— Я не могу. У меня свои дела.
— В кусты, да?
— Кто в кусты? Что?
— Ничего.
— Эдееель, у нее температура, по–моему!
— А я что говорила. Не удивительно.
— Апчиии. Можно я посмотрю, как она?
— Вы мистер на карантине, вместе с ней, и спите пожалуйста в одной комнате. Не хватало нам с Лией заболеть.
— Об этом и речи не может быть. Мне нужно идти домой.
— Ты видел, что за окном? Меня вообще удивляет то, что мой дом еще стоит.
— Лучше я рискну.
— Ну–ну, и тогда мы можем навечно забыть о вашем существовании Мистер Уивер.
— Эди, перестань, я не люблю, когда меня так называют. Апчхиии.
— Все иди в ее комнату, я принесу чай и лекарства. Кажется, в аптечке есть еще антибиотики.
— Мне не нужно, у меня ничего не болит.
— Это пока, лучше уж я поставлю вас на ноги за сегодня, чем всю неделю буду обходить вас двоих стороной.
— Так говоришь, будто мы чумой больны.
— Не говори ерунды. Все иди, я пойду на кухню
Ну, вот лежишь ты болеешь или только простыл, а состояние такое будто под каток попала и утешает лишь то, что я не одна в своем горе. Что рядом сидит такое же простывшее, чихающее, но такое трогательное чудо.
— У меня уши заложило.
— Ты так радостно говоришь, будто у тебя это впервые.
— Ты как в порядке? — Ну, кажется, я начинаю говорить в нос.
— А мне нравится, как звучит твой голос сейчас.
— Не смущай меня, мне и так жарко.
— Прости
— За что ты извиняешься?
— Если бы я уговорил тебя поехать на машине…
— Алан, ты бы мог это сделать, если только связал меня.
— Эй, не наговаривай на меня. Я бы никогда так не поступил с тобой.
— Затем ты ходил к директрисе сегодня?
— По поводу газеты, кстати звонил Виктор, сказал, что вернется на следующей недели. И еще мне нужно встретится завтра с человеком из издательства 'Золотое перо'
— Бог мой, ты серьезно? Как здорово.
— Как у вас день прошел?
— Сегодня была журналистика, преподаватель очень хороший! Она так объясняет, что понимаешь обсалютно все. И История была, но я уснула и из всей лекции услышала только про Екатерину 11.
— Ай, ай, ай. Не хорошо спать на лекциях, по себе знаю.
— Тоже спал на истории?
— Ну, это малое что я делал во время пар в колледже.
— Апчхиии. Не хочу знать, как ты себя вел в те времена.
— Что значит в те времена? Намекаешь, что я уже стар?
— Нет, что ты.
— Смотри, а то накажу. Пошлю в ссылку на другой край света за информацией по источнику вечной молодости, будешь знать!
— Боюсь, боюсь. Нет, нет, даже не думай, я все девчонкам расскажу. Ой. — в мое лицо упала маленькая салатовая подушка в форме сердца. Вроде не моя. — Не смей, а то я выставлю тебя! — еще одна подушка ударилась о мой бок, заставив присесть на кровать. — Ну все сам напросился. Хватит смеяться! — я подняла подушку и кинула в его сторону, промахнулась, жаль. Со второго раза подушка снесла рамку с фотографией, повезло, что она приземлилась мягко. Такие детские забавы, и мне так приятно. Как в детстве.