— А ты со всеми так… общительна?
— Нет. Просто… я очень разволновалась, когда Женя сказал, что придет с тобой.
— Почему?
— Не хочу, чтобы ты была враждебно ко мне настроена. Ведь, судя по всему, ты навсегда вернулась в Женину жизнь.
— А тебя это смущает?
— Алин, поверь, я люблю Никиту. И очень рада, что между мной и Женей тогда ничего не произошло. Сейчас было бы сложнее. Да и Никита не стал бы обращаться к Жене, зная, что между нами был роман.
— Так вас не Женя познакомил?
— Нет. Это я посоветовала Никите воспользоваться его услугами.
— Ясно. — Я посмотрела на Колосова, который что-то говорил Ливанову и при этом не отрывал от меня взгляда. В часть разговора мне все-таки удалось вникнуть. И надо заметить, меня это не порадовало. Вернее, испугало!
Из того, что я услышала, меня насторожило многое. Во-первых, этот Ливанов пытается у своей уже бывшей жены отвоевать детей и лишить ее алиментов. Во-вторых… Колосов поддерживал это решение!
С каждой минутой мое настроение падало все ниже. Ольга, которая и до этого не радовала меня своим присутствием, стала реально бесить.
— А ты не боишься, что и тебя этот Ливанов потом оставит у разбитого корыта? — Спустя некоторое время я все-таки не выдержала и задала ей этот вопрос.
— Мне нечего терять. И также нечего бояться. У меня есть однушка, доставшаяся мне от родителей, и неплохая зарплата, которой меня никто не лишит, если мы расстанемся с Никитой.
— И тебя не смущает вопрос, над которым Женя и Никита активно работают?
— Я не лезу в их дела. — Ольга отвернулась от меня, видимо, недовольная моим тоном.
— А если бы у тебя решили отобрать детей?
— Не хочу примерять на себя чужие проблемы.
Везет!
Домой мы ехали в гнетущей тишине. Я была полностью погружена в свои мысли, но чувствовала на себе взгляд Колосова. У меня из головы не шло, что он помогает кому-то в таком бесчеловечном деле. Неужели я его абсолютно не знаю? Или может он действительно изменился?
Такси подъехало к подъезду, и, пока Женя расплачивался, я пулей вылетела из машины. Остановилась у железной двери, нервно скрестив руки на груди. Женя неторопливо подошел сзади и открыл дверь магнитным ключом.
Эта же мучительная и раздражающая тишина сопровождала нас в лифте. Колосов продолжал пристально смотреть на меня, а я просто прятала глаза. Мне было действительно страшно, что я совсем не знаю этого человека.
— Можно узнать, что не так? — В прихожей Женя бросил ключи на обувную тумбу и стал снимать пиджак.
— Все замечательно, — шепотом произнесла я, пытаясь скрыть злость.
— Только давай не будем работать по старой схеме: ты прячешь голову в песок и убегаешь от ответа.
Почти дойдя до узкого коридора, ведущего в спальни, я резко развернулась.
— Как ты вообще согласился помогать этому человеку? Ты собираешься лишить мать детей. Ты это понимаешь?
Женя округлил глаза и некоторое время молча взирал на меня.
— Ты взбесилась из-за этого?
— Женя, ты же адвокат! Ты должен защищать интересы нуждающихся!
— Вот именно, я адвокат! Поэтому и взялся за дело, которое в прошлый раз потерпело крах.
— Думаешь, тебе повезет? Думаешь, суд заберет у матери детей? Да никогда!
— Ты не знаешь всех нюансов.
Во мне удушающей волной стало подниматься возмущение, которое я безуспешно пыталась подавить.
Женя нервно провел рукой по лицу и направился в сторону кабинета. Решил закончить разговор? Ну, уж нет! Я последовала за ним.
— Алина, я не хочу поднимать этот вопрос.
— Женя, ты не можешь лишить мать детей. Неужели у тебя нет сердца?
— Алина, ты не знаешь сути этого дела, поэтому лучше помолчи.
— Она что пьяница? Наркоманка?
— Ты можешь быть свободна, — спокойным тоном произнес Колосов, усаживаясь в кожаное кресло. Он стал нервно перебирать бумаги на столе, некоторые из которых с шумом запихивал в выдвижные ящики стола.
— Я могу быть «что»? — переспросила я, не веря своим ушам.
— Спать иди, — не меняя тона, ответил Колосов.
— Ты меня совсем не слышишь? Как ты мог взяться за такое? Интересно, а тетя Катя знает, над каким делом ты сейчас работаешь?
— Это мой хлеб! — Женя повысил голос и резко поднялся с места, кулаками упираясь в столешницу. — Если бы я каждый раз примерял дела своих клиентов на себя и родных, то ко мне бы никто и никогда не обратился. Да, работа адвоката — это не книжку перевести, извини. Приходится иногда переступить через свои принципы и плюнуть кому-то в душу. Но я сам выбрал этот путь. Поэтому не надо мне сейчас тыкать своими моральными устоями.