— У тебя жарко, — зачем-то прошептала я.
— Кондиционер включен. — Женя, видимо, решил поддержать эту глупую беседу.
Его потемневший взгляд скользил по моим губам, груди, плечам. Но он не предпринимал следующего шага. И от этого я возбуждалась еще сильнее. Женя всегда отлично знал, как завести меня.
После минуты томительного ожидания он, наконец, опустил руки на мои бедра и приподнял меня, усадив на стол. Раздвинул мои ноги и встал между ними, медленно задирая платье. Прикусив губу, зачаровано наблюдал, как оголяются мои ноги. И когда ему открылся вид на мои трусики, он со свистом выдохнул.
Затем он немного отодвинулся от меня и расстегнул пуговицы на манжетах, закатал рукава, ослабил галстук. А я в предвкушении ждала его дальнейших действий. Хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Тело буквально горело от Жениного взгляда, в котором читались страсть и… любовь.
Он прикоснулся к моей ноге ладонью и стал медленно вести ей по коже. Так медленно… до мурашек. Дойдя до внутренней стороны бедра, большим пальцем провел по трусикам. Я непроизвольно дернулась. А он стал ласкать меня через кружевную ткань, не отрывая взгляда от моих глаз. Затем пробрался под трусики и слегка надавил на клитор. Я застонала и выгнулась дугой, откинув голову назад.
— Сними платье, — хрипло произнес Женя.
Я рывком расстегнула боковой замок и стянула платье через голову. Швырнула его через плечо. На мне осталось только белое кружевное белье.
Женя положил ладонь мне на шею и медленно стал спускаться вниз. Провел по коже между грудями, по животу, скользнул в трусики и резко ввел в меня палец. Я снова застонала, дернув бедрами вперед.
— Уже такая влажная…
Не в силах больше терпеть эту сладкую пытку, я схватила Женю за волосы и притянула к своим губам. Он грубо завладел моим ртом, продолжая входить в меня пальцем. И чем быстрее он двигал им, тем глубже и неистовее становились его поцелуи.
С трудом оторвавшись от моих губ, Женя высунул руку из моих трусиков и провел вдоль моих рук пальцами. Затем зацепил бретельки бюстгальтера и потянул вниз. Спустил его до талии и отступил на шаг назад. Его взгляд лихорадочно ощупывал мое тело.
— Если бы ты только знала, что я сейчас творю с тобой в своей голове. — Он усмехнулся и, проведя ладонью по лицу, покачал головой.
— Так покажи, — с призывной улыбкой прошептала я. С вожделением окинула взглядом его фигуру и уперлась руками в столешницу за своей спиной.
Женя приблизился ко мне вплотную и потянулся к застежке лифчика. Но стоило его пальцам коснуться моей кожи, как дверь кабинета распахнулась.
— Ой!
— Черт!
— Черт!
Женя ловким движением стащил с кресла свой пиджак и накинул мне на плечи. Я уткнулась носом в его грудь, пальцами сжала рубашку.
— Ну, вы бы хоть дверь на ключ закрыли, — с усмешкой произнес Свиридов, который, судя по его глухо прозвучавшему голосу, тут же отвернулся.
— Забыли. Не ждали гостей, — невозмутимо парировал Женя, крепко меня обнимая.
— Боже! Как стыдно! — прошептала я, продолжая сжимать его рубашку. Он же запустил пальцы в мои волосы и притянул голову ближе к своей груди.
— Мы же договаривались на два часа.
— А сейчас, по-твоему, сколько?
Я огляделась по сторонам в поисках платья, но не обнаружила его.
— Жень, где мое платье? — прошептала я, как мне казалось, очень тихо.
— Оно здесь, — любезно ответил Свиридов.
— Не трогай! — рявкнул Женя.
— Черт! Жека, я в приемной подожду. Только не забывай, что мне в три надо быть с договором на другом конце города.
Дверь за моей спиной открылась и захлопнулась. Видимо, Андрей вышел.
Женя с улыбкой посмотрел на меня.
— Я должен его договор с клиентом посмотреть.
— Хорошо, — я кивнула и сползла со стола. — Тогда поеду домой.
Поспешно подняла с пола платье, надела. Рукой пригладила волосы. Женя все это время не отрывал от меня взгляда.
— Можешь подождать меня здесь, мы недолго.
Он подошел ко мне и провел пальцем по щеке. А мне показалось, что я просто умру, если хоть на секунду расстанусь с ним. Но не хотелось лезть в его дела. Поэтому я просто кивнула.
— По магазинам пока пройдусь.
— Лучше подожди в приемной. Ольга тебе кофе сделает, если она, конечно, пришла.
— Боюсь отравиться, — я поморщилась и прикусила губу. Почему он так любит эту Оленьку?