— Я не сомневаюсь в этом. Но после незащищенного секса иногда появляются… дети.
Я откинулась на спинку сиденья и притянула ноги к груди. Женя сидел с закрытыми глазами.
— Я знаю. — Он резко повернулся ко мне. — А ты не хочешь детей?
Боже! Я сейчас задохнусь! Мы сидим в машине Колосова после фантастического секса и обсуждаем появление детей. И он даже не догадывается о том, что уже отец, что у него есть сын, который своим взбалмошным характером ничуть ему не уступает.
Но меня вдруг стукнула по голове другая мысль.
— Жень. Ты не предохраняешься, а вдруг у тебя уже есть дети? Ну… — я продолжила шепотом, — какая-нибудь девушка…
— Нет.
— Как ты можешь быть уверен?
Женя схватил меня за талию, усадил к себе на колени, прижимая мою спину к своей груди, которая до сих пор тяжело вздымалась.
— Тебе обязательно сейчас поднимать эту тему? — прошептал он в самое ухо.
— Я просто боюсь, что потом…
— Я всегда предохранялся. Только с тобой забываю обо всем.
Я повернулась к нему и увидела на его губах улыбку. Глаза закрыты, как будто он сейчас пребывает в нирване. И от этого на душе стало так тепло. Больше не хочу думать о тех других, что были в его жизни. Ведь и у меня Женя не был единственным.
Я потянулась вперед, чтобы взять с переднего сиденья свое платье и трусики, но Женя стиснул руки, не позволяя пошевелиться.
— Мне надо одеться, — прошептала я, откинувшись на его грудь.
Женя провел рукой по моему телу, цепляя по пути сосок, щекоча кожу на животе. А потом накрыл своей ладонью мою плоть. Я ткнула его локтем в живот, на что он только рассмеялся.
— Жень, — тихо произнесла я, боясь озвучить свои мысли. — Я ведь не прощу измены.
Колосов тяжело вздохнул, поерзал на сиденье и крепче прижал меня к себе.
— Измен не будет. С твоими способностями трахать мозг мне и налево ходить не придется. Вечно удовлетворенный буду.
Его тело сотряслось от беззвучного смеха.
— Нет, вы посмотрите на него! Я ему душу изливаю, а он ржет надо мной.
— Алин, какие измены? Я моногамен. Так что твои страхи беспочвенны.
На этот раз в приступе смеха зашлась я.
— Женя, ты? Моногамен?! Ты хоть знаешь значение этого слова?
Я развернулась к нему лицом и посмотрела в его глаза, которые светились неприкрытой нежностью.
— Еще как знаю. Я всегда любил только тебя одну. Ты не представляешь, что творилось со мной, когда я вернулся из армии. — Женя обхватил меня за талию и заставил развернуться к нему. Он убрал прядь с моего лица и положил ладонь на щеку, большим пальцем нежно провел по скуле. — Я просто с ума сходил, когда ты раз за разом уходила к нему. Когда бросала меня ради него. Я никогда еще и никого так не ненавидел, как твоего Антона. Завидовал ему, что он может быть рядом с тобой. А мне позволено только смотреть… Смотреть, как мою девочку целует и обнимает другой. Знаешь, как хреново было лежать ночами и представлять, как он ласкает тебя?
От его слов на глаза навернулись слезы. Все знаю! То же самое испытывала и я, когда он был с другой. Понимала, как это отвратительно: сердцем любить одного, а тело отдавать другому.
— Каждую ночь я пытался выкинуть эти жуткие мысли из головы, но ты так глубоко пробралась мне под кожу, что и минуты не получалось провести, не думая о тебе. Никем так не бредил, на стену хотелось лезть. А когда ты удрала в Париж… Я не понимал, что сделал не так. Тебя не понимал. Сначала убеждал себя, что ты любишь, одумаешься, вернешься… А потом перестал ждать.
Я слушала Женю и тихо всхлипывала, незаметно смахивая слезы. Почему же я тогда не разбудила его? Зачем уехала, даже не поговорив? Как глупо и как страшно!
— Так хочется сказать, что ты идеал, но ведь зазнаешься.
— Я и так знаю об этом. — Усмехнувшись, он обхватил мое лицо ладонями, заглянул мне в глаза и нежно поцеловал. — Ладно, поехали домой, а то я голоден.
Не выпуская меня из своих объятий, Женя приподнялся и дотянулся до моего платья и белья. Затем уложил на спину и одарил еще одним нежным поцелуем.
— Ты с утра так ничего и не поел.
— Я не про этот голод. — На лице его блуждала наглая мальчишеская ухмылка.
Я попыталась подняться, но он не дал, прижав мои плечи к сиденью.
— Жень, мне надо одеться.
— Я сам тебя одену.
— Может, еще и кормить теперь будешь с ложечки?
Женя немного отодвинулся, сначала поднял одну мою ногу, просунул ее в трусики, затем — другую. И медленно стал натягивать их на меня, по пути целуя кожу на ногах.