Значит, все-таки вернулся к Кате. Решил, что я не заслужила прощения. Даже четыре года, которые я подарила нашему сыну — ничто, мелочь, простить меня нельзя!
Не слыша позади себя голосов, не видя перед собой абсолютно ничего, так как слезы застилали глаза, я побежала к лифту. Но его двери закрылись прямо перед моим носом. Я бросилась к лестнице.
Спустилась на стоянку, села в машину и завела ее. Хотела перевести дух, но картина, увиденная в кабинете Колосова, напрочь лишила меня способности мыслить рационально.
Машина дернулась с места, я резко выкрутила руль и рванула вдоль длинного проезда, ведущего к выезду из подземки.
Боже! Зачем я приехала к нему? Неужели думала, что он будет скучать по мне и не кинется, как раньше, в объятия других девиц?
Я выехала на трассу и влилась в плотный поток машин.
Чем больше прокручивала в голове увиденное, тем больше дорога пред глазами превращалась в размытое пятно.
А ведь так убедительно говорил, что любит больше жизни… Что ему никто не нужен, кроме меня.
История повторяется!
Я вытерла слезы со щек и перестроилась на соседнюю полосу, в попытке обогнать едущий передо мной автомобиль.
— И снова! Снова на те же грабли, Строгая! — прошептала я, глотая слезы.
Педаль газа в пол до упора. Сердце уходит в пятки от размытого пейзажа за окном. Почему люблю его так сильно? Почему даже сейчас думаю о нем, и душа разрывается от бешеной любви к этому мужчине? Я зависима от него, больна им.
Впереди снова машина. Выворачиваю руль, чтобы обогнать ее. Почти поравнялась с огромным внедорожником справа от меня.
А что если я снова поспешила с выводами? Что если…
Додумать не успела. С правой стороны почувствовала резкий толчок в бок. Машину на огромной скорости подбрасывает на месте.
Ничего не понимая, вжалась в сиденье, и в тот же миг с громким хлопком сработали подушки безопасности. Зажатая ими, я несколько секунд безуспешно пыталась вздохнуть. Но подушки быстро сдулись, и меня стало бросать по салону из стороны в сторону. Черт! Я же не пристегнулась!
Стекла в машине треснули. Я уже не видела ничего вокруг, понимая только, что мою машину от столкновения с внедорожником отбросило в сторону и, судя по всему, теперь переворачивает по трассе.
При очередном повороте я стукнулась плечом о дверь. От ужаса даже не смогла разобрать собственных ощущений.
— Женя… Ваня… — Именно их лица я увидела, прежде чем почувствовала нестерпимую боль в области затылка.
Мир погрузился в темноту.
Глава 30
Глава 30
Любовь-сука никого не щадит.
Любовь, она, сука, такая… болезненная.
Смотришь на человека и не можешь понять, чего хочешь больше: сжать в объятиях до хруста костей или просто… свернуть шею.
Именно эта неопределенность в желаниях и причиняет жуткую боль…
Мои невеселые мысли нарушает звонок.
— Да, Мил.
— Привет. Ты уже в городе?
— Мост проезжаю. Ты что-то хотела?
— Просто так позвонила. Как поездка? Удачно?
— Да, ознакомился с делом, займусь им после отпуска. Сказал, что мне нужен месяц на отдых. Клиент согласился.
— Здорово. А я только что с Алькой разговаривала… — многозначительно протянула Мила и замолчала.
— И?
— Ездит по издательствам, работу ищет. Жень… ты же знаешь, я тебя люблю, но, может, хватит уже над ней издеваться?
— Это не издевательство, а, скажем так… небольшой жизненный урок, который Алина должна усвоить.
— Же-ень.
— Что, Жень? Все, угомонись. Недолго осталось. На день рождения сделаю ей сюрприз.
— Если Алька доживет до него. Она и так уже в живой труп превратилась.
— Мила, мы с Ванькой всего на неделю улетаем.
— Но она ведь этого не знает… Жень, она любит тебя.
— Знаю.
— Ладно. Но повторю еще раз: мне ее жалко. Ты ведь все равно скоро с ней сойдешься, так, может, прекрати эту пытку? Она уже столько слез пролила. И мало того, ты уж меня прости Жень, но в зачатии ребенка участвуют двое. И если ты так безропотно принял факт, что Ваня твой сын, не прибегая к экспертизе, смею предположить, что вы не предохранялись. А значит, дорогой братик, это не только Алькина вина.
Можно подумать, что я этого не понимаю!
— Мил, у тебя домашних дел нет, что ли?
— Я сейчас в женской консультации, врача жду.
— А, понятно. И на весь холл обсуждаешь мою личную жизнь. Как это по-женски.