На плите что-то жарилось.
— А мы и не будем врать. Мы просто не скажем ей, что ее любимая чашка разбилась. А завтра купим новую.
— А если сплосит?
— А вот если спросит… тогда врать нехорошо! — Женя легонько щелкнул Ваню по носу и тот засмеялся.
— Может, оладушки пожалим? — Ваня смотрел в миску, переминаясь на стуле с ноги на ногу.
— Оладушки? — задумчиво произнес Женя, посмотрев на сына. — Так я не умею, а так бы пожарили.
— А мама умеет, — вздохнул Ваня и для убедительности покивал. — Она мне часто их жалила по утлам.
— Да ты везунчик. Меня она ни разу так утром не баловала.
— Ты плохо вел себя, навелно, — серьезно проговорил сынок.
Я уже с трудом сдерживала смех.
— Думаешь? — Женя оторвался от перемешивания содержимого миски и почесал затылок, бросая взгляд в сторону плиты. Дотянулся рукой и выключил ее, предварительно отставив сковородку.
— Мама мне всегда говолит, что мальчиков, котолые плохо себя ведут, утлом колмят кашей, а не оладушками.
— Видимо, я очень плохо себя веду, если даже каши с утра мне не перепадало, — усмехнулся Женя.
При виде этой идиллии на меня вдруг нахлынули воспоминания: картинки из прошлого замелькали в голове, как слайды, одна сменяя другую: вот мы с Женей стоим на кухне, так близко друг от друга, и я встаю на носочки, чтобы его поцеловать; а вот я уже в его постели, и меня пронзает резкая боль в момент, когда он стал моим первым мужчиной. Смена слайда: теперь я во дворе школы, наблюдаю, как его обнимает другая девушка, и вдруг отчетливо вижу, что сам он даже не пытается обнять ее в ответ. Почему же я раньше этого не замечала?
Следующие картинки, словно в калейдоскопе: день рождения Милы, который закончился таким «горячим» вечером в отеле; обед в суши-баре, где Женя был с другой, и мы оба подыхали от ревности; мой девятнадцатый день рождения, и отчаянная попытка выбросить все мысли о Жене из головы; моя поездка к Жене домой, когда я впервые мечтала переехать его машиной и… наша ночь перед моей свадьбой. Самая счастливая ночь, которая подарила мне сына, а после чуть не разлучила нас с Женей навсегда.
«Алина Строгая никогда не ошибается!» — вспомнились мне мои же слова. Ох, Алина! Какая же глупая ты была. И твои правила, которые якобы помогали тебе быть сильнее и не сломаться — все это полная чушь!
Я посмотрела на Ваню, который почесал затылок так же, как это делает Женя, и засмеялся.
Никогда не устану благодарить Женю за то, что сразу не отдал мне пропавшую сумку, за то, что предложил у него пожить, за то, что заставил меня следовать ЕГО правилам.
Ванечка спрыгнул со стула и заметил меня. Дернул Женю за карман штанов, привлекая его внимание.
Из меня вырвался смешок, и Женя сразу обернулся.
— Мама плоснулась. Твоя чашка лазбилась.
Женя тяжело вздохнул.
— Предатель.
— Пап, я же не сказал, что это ты лазбил. Я сказал она сама лазбилась. — Ваня обнял меня за ноги, не понимая даже, что только что сдал отца с потрохами.
Женя в это время подошел и поцеловал меня в щеку, положив ладонь на мой живот.
— Ну как? Мои девочки выспались?
— Кое-кто еще спит. — Я накрыла его ладонь своей и улыбнулась.
После чего взлохматила волосы на голове Ванечки и направилась в сторону плиты посмотреть, что они там готовят.
— Ммм… Гренки.
— Хотели оладушки, но папа пока не научился их готовить.
— Папе и не надо учиться, — проговорила я, пальцами подцепив из миски кусочек огурца. — Итак… на ужин у нас гренки и салат?
Ваня подбежал ко мне и потащил меня к столу.
— Садись, мам. Мы тебя сегодня наколмим.
— Ммм… Только сегодня? — усмехнулась я.
Через полчаса мы уже завершали наш поздний ужин, обсуждая вечер понедельника.
— И кто только придумал устраивать новогодний корпоратив в понедельник? — спросила я Женю, поднимаясь из-за стола, чтобы собрать пустые тарелки.
— Детка, ты же понимаешь, что все рестораны заняты весь декабрь. Если не хочешь, мы не пойдем. Ливанов поймет, у него жена тоже в положении.
Стоит, наверное, упомянуть, что пару недель назад Ольга стала официальной женой Ливанова, и нас даже пригласили на свадьбу. Несмотря на историю с увольнением. Женя, оказывается, уволил Ольгу в день моей аварии, но через пару недель пожалел и принял назад, так как ей необходимо было завершить стажировку.