Мы втроем встали около Геральда, ожидая начала. После торжественной речи он подошел к нам с самым обычным на вид клинком и попросил вытянуть руку. Поднеся серебряный кубок под ладонь Аменадиила, он сделал небольшой надрез. Открывшаяся рана засияла белым светом, а несколько капель крови упали прямо в чашу. Разрез практически моментально затянулся, не оставив и следа. Следующей была Ости, шавка всех шавок. Когда Геральд поднес клинок к ее ладони, она хищно улыбнулась и демонстративно схватилась за клинок. Появилось красное яркое свечение, кровь аналогичным образом стекла в кубок, а рана так же быстро затянулась.
И вот подошла моя очередь. Геральд посмотрел мне в глаза, процедил сквозь зубы “терпи” и начал резать. Я выпучила глаза от боли и перестала дышать. Обжигающая сталь клинка вспенивала кожу на моей ладони, а крови было в два раза больше, чем у Аменадиила и Ости. Учитель поймал пару капель и забрал кубок. Так как я была Непризнанной и, вроде как, все еще человеком, моя рана не затянулась. Я совершенно забыла, что на мне было платье, и прижала руку к себе, испачкав его в районе талии. Рука пиздец как ныла, поэтому на пятно мне было откровенно плевать.
Учитель произнес молитву Создателю и вылил содержимое кубка в фонтан. Вода окрасилась в алый цвет. Все вокруг взорвались аплодисментами, даже демоны улыбались. Я осмотрела толпу, морщась от боли в руке, задержала взгляд на Люцифере, который смотрел мне то в глаза, то на мою ладонь, с которой все еще текла тонкая струйка крови.
Геральд взмахнул крыльями, поднялся в воздух, оказавшись над нашими головами и сказал:
— Торжественная церемония в честь восхваления Создателя объявляется закрытой! Можете развлекаться, — он улетел, а все учащиеся одобрительно заулюлюкали. Из толпы вышел Люцифер и подошел ко мне. Его рука скользнула в карман, откуда он достал свой черный платок. Аккуратно взяв мою руку, он прижал свой платок к моему порезу, вызвав у меня бурю эмоций.
— Люцифер…
— Болит?
Я отрицательно покачала головой. Вся боль ушла, стоило ему появиться около меня. Его жест был очень милым, что довольно странно, ведь это… Люцифер. Но мне льстило это и даже заставило улыбнуться. Платок пропитался кровью, а само кровотечение наконец-то прекратилось. Я посмотрела на мужчину, который без доли брезгливости взял этот платок себе в руку и ушел, кивнув мне напоследок.
— И что это было? — из-за моей спины вышла Мими.
— Ты о чем? — умение притвориться дурочкой в нужный момент — признак присутствия извилин в мозге.
— Либо Люцифер только что вытер тебе кровь собственным платком, который стоит дороже всех моих платьев, либо я словила глюки.
— Думаю тебе стоит навестить больничное крыло, — я подарила демону свою самую широкую улыбку, оголив свои зубы.
— О, заткнись, — девушка засмеялась и взяла меня под руку, — мы обсудим это, но позже. А сейчас, — Мими загадочно улыбнулась, — нам пора спуститься в самое пекло.
— В Ад? Зачем? — опешила я.
— Там пройдет самая интересная часть этого праздника, — Мими подмигнула мне и потащила за собой.
***
Вечеринка проходила в огромном пентхаусе на нижних этажах прямо под комнатами учащихся. Вход в помещение был спрятан за печатью, которую мог открыть только Люцифер. При входе посетителей встречали статуи Астарота и Асмодея — двух главных покровителей похоти и сладострастия. Застывшие в камне с дьяволской улыбкой на лицах, они жадно пожирали глазами женские и мужские тела грешников, решивших переступить порог этой цитадели блуда и порока.
Две черные мраморные лестницы вели вниз к танцполу в центре зала.
По периметру располагались барные стойки и отдельно стоящие диваны, где ангелы, демоны и Непризнанные предавались плотским утехам у всех на виду.
На втором этаже было несколько люксовых комнат, куда обычно уходила демонская элита во главе с Люцифером и его верной шавкой.
Как эмпат я чувствовала как кирпичные стены этого помещения впитали в себя весь спектр разврата, который там происходил, казалось, с начала времен. Пахло чем-то пряным и ванильным, но я никак не могла разложить запах на ноты. Было очень жарко, мне буквально хотелось содрать с себя кожу.
Я искала глазами Мими и ребят, но их нигде не было видно. Отчаявшись, я решила спуститься к барной стойке и взять что-нибудь холодное. Рука ужасно ныла, и я решила взять водку со льдом в надежде, что она заглушит боль. Выпив залпом, я почувствовала приятное жжение в горле и такое же неприятное в руке из-за ледяного стакана. Я была совершенно вымотана и вовсе не хотела здесь находиться. Но что-то внутри противилось и говорило остаться. Становилось все жарче, и я подумала, что надо умыться и привести себя в чувства. Мне срочно надо было найти уборную, которая располагалась на одном этаже с комнатами-люкс.
Я чувствовала, что выпила слишком много. Ноги с трудом слушались. Я надеялась, что не сломаю себе ноги, расхаживая пьяной в туфлях с такой высокой шпилькой. Я шла, держась за стены. В глазах плыло, а в ушах шумело от музыки и пульсирующей крови.
Обычно я не напиваюсь, но сегодня система дала сбой и я наклюкалась в одиночестве. Стоит ли бить тревогу? Или небесные существа не способны скатываться до алкоголизма?
Дойдя до шикарной двери из красного дерева, я решила, что это та комната, которую я так отчаянно ищу. Но как только моя рука легла на дверную ручку, я застыла, услышав девичий смех, доносящийся из помещения.
Резко став трезвой, я напрягла слух. Да это же Клэр и… Люцифер?! Сердце начало стучать сильнее. Какого черта они делают там вдвоем?
— Я уже и забыла каково это — быть с тобой.
— Хочешь вспомнить? — бархатный голос засранца заставил меня отчаянно заморгать глазами, отгоняя непрошеные слезы. Что со мной такое?
— Конечно, — ответила ему Клэр и не в силах больше слышать их воспоминания о прошлом, я поспешно удалилась, почти искренне желая им отлично провести время.
На ватных ногах я ушла из этого злополучного места. Хотелось скорее к себе, да покурить. Пачку сразу.
Кое-как добравшись до комнаты и распахнула настежь окно. Удобно забравшись на него в своем не особо удобном наряде я закурила. Ночная прохлада ласкала мое лицо. Дым аккуратной струйкой сочился из моего рта, а оранжевый ободок тлеющей сигареты не давал мне почувствовать себя слепой.
Ревность жабой сдавила грудную клетку.
Какого лешего он делал с ней наедине?
Наверстывали упущенное?
И почему меня это вообще волнует?
Но то как он вытер мне сегодня кровь… А наш с ним разговор в моей комнате и невесомый поцелуй в лоб… Предательская слеза начала ручейком спускаться вниз к подбородку. Но я не дала ей достичь цели и зло вытерла рукой щеку.
На что я вообще могу надеяться? Мы не сможем быть вместе. И не только из-за запрета, а просто потому, что не сможем. Мы из разных миров.
Но хотелось бы, чтобы мир для нас был общим.
Выбросив окурок в окно, я отшвырнула туфли подальше, и улеглась спать прямо в платье.
***
Проснулась я изрядно потрепанной. Голова была словно налита свинцом, а во рту пустыня. Очень хотелось воды и постучать себе по лбу молотком. Мими в комнате не было. Опять наверное зависает с этим мутным Итаном.
Клэр, кстати, тоже отсутствовала. Это даже хорошо.
Кое-как встав с теплой постели, я поняла, что опаздываю на урок к Мисселине. Упорхнула я в том же виде, что и была вчера. Но меня это мало волновало. Главное успеть и не получить выговор. Она хоть и ангел, но на примере Фенцио, упокой Господь его душу, можем убедиться, что эти создания не такие безобидные, как можно было бы подумать.
Я с грохотом влетела в класс, поймав на себе неодобряющий взгляд преподавателя и удивленные, чуть насмешливые, от учеников.
— Ты опоздала, — строго указала Мисселина.
— Знаю, извините, я плохо себя чувствовала, — я понуро опустила голову, разглядывая свои туфли.
— Присаживайся, — чуть мягче сказала она и принялась рассказывать материал дальше. Я села возле Аменадиила и Сэми, переплетающих свои пальцы под партой. Это заставило меня улыбнуться. Хорошо, что у них все хорошо.