— Это не то, о чем вы подумали, — резко встала, но все равно моего роста не хватило, чтобы быть с ним на одном уровне. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него, нахмурившись.
Он должен видеть, что мне неприятны его слова.
— Я вижу это ежедневно, Дорофеева. И уж могу отличить одно от другого. Побольше уделяйте внимание учебе, а не мужчинам, — спокойно повторил Давид, чем сильнее меня раздражая.
Но я молчала. Он вышел из-за стола, положил ведомость в портфель и пошел на выход. Я не могла даже пошевелиться, меня так сильно возмутили его слова, что будто к полу приклеило.
— Вы хотите, чтобы я вас тут закрыл? — спокойно спросил преподаватель, даже не оборачиваясь.
Я схватила курсовую, свою сумку и поторопилась за ним. Обогнала и развернулась прямо перед дверью, так что теперь он на меня чуть не налетел.
— Я не из таких. Я сдаю все сама и делаю все сама. И то, на что вы намекали, недопустимо! — с вызовом ответила. Меня очень сильно обидели его слова, и спускать это даже преподавателю я не собиралась. Я горела от ярости и обиды. — Я принесу завтра вам курсовую работу. Где мне вас найти?
— В мой кабинет занесете, — взгляд был уже не пренебрежительный, скорее, заинтересованный. — Можете не переживать, ведомость без вас не закрою. Но если вы завтра ее не принесете, то будете сами виноваты.
— Я вас поняла, до завтра.
Развернулась и вышла из аудитории, быстрее торопясь оттуда сбежать.
— Будто я не видел, как ты смотришь на меня, — едва разбирая слова, услышала шепот преподавателя.
И даже замерла на месте, но всего лишь на секунду. Пускай думает что угодно. Я не стану его переубеждать, главное, что я высказалась и меня за это не отчислят! Главное — завтра все сдать…
Глава 2
Я вернулась домой и была удивлена, насколько легко Вера Степановна легко поладила с дочкой— моя малышка уже проснулась. В груди защемило от радости. Я всегда мечтала о том, чтобы у меня была мама, которая вот так бы возилась с внучкой. Только я из детского дома, и такой роскоши у меня нет.
— Уже сдала? — Вера Степановна опустила мою дочку на пол, и та быстро поползла ко мне.
— Почти. Нужно кое-что дополнить и сдать завтра. — Женщина нахмурилась, а я добавила: — Спасибо большое, что выручили.
Взгляд хозяйки изменился, потеплел, и хмурость сменилась улыбкой.
— Мне несложно. А как ты раньше справлялась? Кто с ней сидит? — строго спросила.
И я вновь почувствовала себя на допросе.
— У меня перед университетом есть ясли, ну и многие преподаватели идут на уступки. Поэтому справляюсь. — Малышка потянулась ко мне, и я ее подхватила на руки. — Пойдем погуляем? На улице погода чудесная…
— Уля…Уля… — затрепетала дочка и стала перебирать мои волосы, зарываясь в них носом…
…Мы вернулись домой, когда уже темнело. Вера Степановна смотрела телевизор в зале. Она выдала нам постельное белье и пеленку для Мирки. Я была очень благодарна. Этот человек просто так, безвозмездно, помогал мне — совершенно незнакомому человеку. Искупала дочку, мы поужинали, и я ее уложила. И началось мое время. Нужно было срочно подготовиться к семинару и сделать поправки в курсовой.
И уснула я только около трех утра. Поэтому с утра мне вставать совершенно не хотелось. Особенно, когда Мирка просилась еще около четырех на горшок, я еле разлепила глаза и ждала, когда она сделает свое дело и вновь ляжет спать.
Но пришлось подниматься, Вера Степановна чем-то гремела в кухне, и уснуть никак не давала. А дальше все пошло по отработанному плану. Быстро помыла Мирку, одела, дала молочко и, вызвав такси, повезла ее в ясли. И уже после этого поехала спокойно в институт.
В душе бурлило от того, что нужно идти к Давиду — после вчерашних его высказываний было неудобно. С лестницы мне активно махала рукой одногруппница, и я поторопилась к входу.
— Грядут перемены, слышала? — воодушевленно спросила она
— Откуда мне знать? — усмехнулась, меня в универе неделю не было, пока с дочкой лечились….
— Так слушай. Наш папочка, — Лидка всегда так ласково называла нашего куратора именно потому, что он не умел отказывать, всегда шёл на уступки и был родственной душой для всех нас.
— Не томи, говори уже, — выразительно посмотрела на неё, поравнявшись.
— Он нас все же продал. Прикинь! Нас! Детей своих…
— Да ладно? На пенсию, что ли, ушел? А как же его обещания, что нас выпустит? Черт…
Я понимала Кирилла Сергеевича — возраст уже не тот, силы не те, а тут на него такая нагрузка. Мало того что предмет нужно вести, так еще и группу студентов курировать. Только от этого не легче, новая метла метёт по-новому.