В ту ночь Мэдди прибыла в коттедж с опозданием на четверть часа, надеясь, что Брок еще не приехал.
Как может она наслаждаться близостью с Броком, если не доверяет ему? Почему ее тело реагирует на него с такой предательской готовностью, если она знает, что он использует обольщение как средство сломить ее волю и заставить ее вступить с ним в брак исключительно ради какого-то клочка земли? И почему, видя Брока и Эми вместе, она испытывает угрызения совести?
Мысли у Мэдди путались. Образы прошлого и будущего смешались.
Но она не могла размышлять об этом сейчас. Прежде ей надо пережить эту ночь. А с каждым разом это становится все сложнее. Ей не хочется отпускать Брока. Мэдди понимала, что это безумие, но ничего не могла поделать. Если Брок об этом узнает, он воспользуется ее слабостью и она окажется полностью в его власти.
Мэдди сделала глубокий вдох.
Она сняла плащ и шляпу с вуалью, повесила на крючок у двери. А когда обернулась, увидела в дверях гостиной Брока, взъерошенного, настороженного, неулыбчивого.
– Привет, Мэдди.
Она судорожно сглотнула.
– Здравствуй, Брок.
Чего он захочет от нее сегодня ночью? Ее охватила дрожь, а сердце стало биться сильнее.
– Рад, что ты благополучно добралась. Ты опаздывала, и я стал волноваться.
Взглянув на его лицо, Мэдди поняла, что говорит он вполне искренне. Черт побери, если она нужна ему только из-за этого клочка земли, почему он пытается покорить ее сердце? Раньше он к этому не стремился.
Значит, она ему небезразлична. Осознание этого в некотором смысле испугало молодую женщину. Но она не могла не признаться себе, что ей это приятно.
Господи, какая же она дурочка – растрачивает свои чувства на человека, который никогда не ответит на эти чувства с таким же пылом.
– Со мной все хорошо, – заверила его Мэдди, проходя в гостиную.
Брок последовал за ней и остановился так близко, что сердце Мэдди учащенно забилось. Ее бросило в жар.
Брок снял сюртук, стянул шейный платок, распахнул рубашку, открыв широкую мускулистую грудь, Мэдди едва поборола желание прикоснуться к нему.
– Ты очень красива, – пробормотал он. – Не представляю, как буду без тебя целых три недели. Утром я уезжаю в Бирмингем. – Он поцеловал ее в шею.
– Три недели? – Сквозь поднимающийся туман разбуженного желания Мэдди изо всех сил старалась сосредоточиться на его словах. – Зачем?
Ее почему-то охватил страх, и Мэдди закрыла глаза. Желание сопротивляться пропало, уступив место радостно-гибельной покорности. Когда его губы, щекоча кожу, скользнули по ее плечу, Мэдди поняла, что должна найти в себе силы и отказать ему, спасти хотя бы свой рассудок, если уж нельзя спасти остальное. Но отказать Броку – значило нарушить условия их соглашения.
Но что еще хуже, Мэдди чувствовала, что не сможет противиться этому соблазну, несмотря на то что условия их пари давали ей эту свободу. Чем же Брок ее приворожил, что она не может ни забыть, ни оставить его?
Не отрывая губ от ее плеча, он сделал глубокий вдох.
– Ты близка к совершенству, словно создана самим Господом. Вот только немного упряма…
Мэдди замерла. Что за странные речи? Может быть, он поддразнивает ее?
– Это ирония?
Его низкий смех завибрировал на ее коже.
– Но ты определенно красива.
Прежде, чем Мэдди смогла оценить комплимент, Брок внимательно посмотрел на нее, в его взгляде не было и намека на игривость. Обхватив ее лицо своими жесткими, но ласковыми ладонями, он смотрел на нее так, словно пытался заглянуть ей в душу.
Напряженная пауза повисла в воздухе. Сердце Мэдди колотилось. Она была больше чем готова к поцелую. Она, конечно, испытывала желание, но сейчас это желание стало чем-то большим, чем стремление к удовлетворению, которое, как она знала, он ей принесет. Она хотела его – целиком и полностью. Осознание того, что в объятиях друг друга они не провели полностью ни одной ночи, почему-то тревожило ее.
Мэдди закрыла глаза. Теперь она не могла даже представить себе, как жила без него последние пять лет.
Брок прильнул губами к ее губам. Мэдди ответила на поцелуй, вложив в него всю свою страсть.
Запустив пальцы в его густые волосы, Мэдди вдыхала терпкий и в то же время сладкий запах. Брок дразнил языком ее язычок. Но Мэдди уже хотела большего и куснула его нижнюю губу. Он ответил на ее призыв, нежно проведя кончиками пальцев по ее позвоночнику. Мэдди задрожала, прижалась к нему и запрокинула голову в ожидании поцелуя. Брок поцеловал ее, провел пальцами по ее ключице и коснулся ее груди. Соски набухли от предвкушения, а в груди разлилось сладкое томление. Когда через мгновение он начал нежно ласкать ее затвердевшие соски, Мэдди застонала, колени у нее подогнулись.
– Скажи, что хочешь этого также сильно, как я, – прерывисто дыша, прошептал Брок, не сводя глаз с ее лица. Тревожная складка залегла между его бровями.
Она не могла, да и не хотела лгать ему.
– Я хочу тебя больше, чем могла себе это представить.
– Ты несравненна, и сейчас я могу думать только о твоей бархатной коже и о том моменте, когда услышу твои сладострастные стоны.
От его слов желание запульсировало у нее внутри. Брок и раньше умел возбуждать ее. Но сейчас это был не просто соблазн, а нечто большее.
Мэдди потянулась к его чувственным губам.
– Я хочу, чтобы ты думал только об этом.
Она легко провела языком по его нижней губе. Застонав, он схватил ее за волосы и порывисто привлек к себе. Мгновение, и он впился в ее губы, нетерпеливо проникая внутрь, распаляя ее желание.
Мэдди отвечала на каждое движение его языка. Когда она потянула его рубашку, расстегивая пуговицы, одна из них оторвалась и упала на пол. Расстегнув остальные, Мэдди буквально сорвала с него рубашку и положила руки ему на плечи.
Брок, в свою очередь, стал расстегивать ей платье. Пуговиц было много, и Мэдди стонала от нетерпения, желая освободиться от одежды.
Брок начал стягивать с нее платье и, когда распахнул спинку лифа, стал ласкать ее плечи и груди под тонкой рубашкой.
– Боже, – хрипло выдохнул он. – Как я мог жить без тебя?
Он прижался губами к ее шее. Мэдди выгнулась, помогая стянуть с бедер платье.
– Да, да, – торопила она его.
Он куснул мочку ее уха, обдав горячим дыханием ее шею. Мэдди застонала и прижала руку к его жезлу, ощутив, что жезл готов к бою.
Брок замер. Из его груди вырвался хриплый стон. В этот момент он являл собой образец истинно мужской красоты.
– Поспеши, – прошептала она, поглаживая через бриджи его рвавшийся на свободу жезл.
– Господи, я даже пошевелиться не, могу, – простонал Брок. Мэдди наклонила голову и провела языком по плоскому мужскому соску. Брок хрипло чертыхнулся и с шипением выпустил сквозь зубы воздух. Ничто не возбуждало ее больше, чем доставляемое ему удовольствие. Отбросив остатки ложной стыдливости, Мэдди уверенным, быстрым движением расстегнула его бриджи и буквально сорвала их с его бедер.
Брок выдергивал из петель шнурки корсета. Когда Мэдди, почти обессилев от бушующего в ней желания, хотела помочь Броку, корсет упал под кушетку.
Ее груди, вырвавшиеся из плена китового уса, тут же оказались в его ладонях. Пальцы Брока уже ласкали ее жаждущие поцелуев соски.
Брок знал, как к ней прикасаться. Совсем недавно она искренне пыталась ненавидеть его, а он, воспользовавшись своим правом, тщательно, как дотошный исследователь, изучил ее тело, выяснив, где находятся самые чувствительные местечки. Теперь, когда она стала его настоящей любовницей, ему не требовалось прилагать особых усилий, чтобы возбудить Мэдди. Однако он не торопился и продолжал ласкать ее, распаляя ее страсть и доводя до неистовства. Мэдди надеялась, что Брок делает это потому, что она ему небезразлична.
“Он тоже мне небезразличен”, – думала Мэдди, поглаживая его готовый к бою жезл.
– Святые угодники, Мэдди, что ты со мной делаешь?
Она улыбнулась, но неожиданно Брок железной хваткой сковал ее запястья и развел руки в стороны, словно пытаясь освободиться от магии ее прикосновений.