Гевин огляделся, и ему показалось, что взгляды пронзают его со всех сторон. Он заварил всю эту кашу наедине, так почему бы не попытаться исправить ее в такой же манере?
– Я хочу остаться с ней вдвоем.
– Нет, – резко ответил Дариус. – Я собираюсь проследить за тем, чтобы ты сделал все правильно.
– Думаю, он прав, – поддержала тетя Кэролайн. – Было бы совершенно неприлично оставлять вас наедине. А теперь спрашивай ее.
Гевин скрипнул зубами. Предложение руки и сердца – дело очень личное, ему совсем не нужны зрители.
Но сейчас в их глазах он просто совратитель невинности, и они правы.
Выпрямившись, Гевин не спеша приблизился к Кире.
– Мисс Мельбурн, не согласитесь ли оказать мне честь и выйти за меня замуж? – Он говорил холодно и чопорно, но ничего не мог с этим поделать.
Несколько долгих минут она не говорила ничего, лишь изучала его лицо своими огромными глазами в густых ресницах. Смущение отпечаталось на ее очаровательном лице.
– Почему я должна это сделать?
– Разве вы не видите, что все присутствующие только и ждут этого? Этой семье не нужны сплетни, которые поднимутся, если я и ваш брат будем драться на дуэли. Все догадаются, что произошло, и тогда уже никто не сможет остановить кривотолки. Свадьба – единственное средство исправить эту ошибку.
Кира смотрела на него, открыв рот.
– Неужели вам больше нечего сказать? У вас нет других причин?
Разумеется, Кира хотела, чтобы он стал убеждать ее в вечной преданности, а Гевин мог признать лишь похоть, немного нежности и некоторую долю привязанности. Но любовь? Клятва, что он всегда будет только с ней? Кровь Даггетов делала это невозможным, а он не желал давать обещание, которого не сможет выполнить.
– Вряд ли я могу еще что-то сказать. – Гевин покачал головой. – Брак – это единственный способ избежать отвратительного скандала. Мы можем распустить слух, что поженились из-за вдруг вспыхнувшей страстной любви, и постараемся сыграть эту роль. Разговоры, конечно, будут, но во имя любви иногда совершаются опрометчивые браки, и общество их принимает. Мы просто заявим, что последовали такому примеру.
Кира отпрянула, не в силах оправиться от потрясения.
– Вы оскорбили меня всеми возможными способами!
– За что прошу прощения. – Он не знал, что еще ответить.
– Негодяй! – Ее глаза гневно сверкнули. – Я не выйду за вас!
– Нет, выйдешь! – угрожающе произнес Дариус.
– Я думаю, вы должны, моя дорогая, – сказала тетя Кэролайн и вздохнула.
Кира покачала головой.
– На самом деле я не вышла бы за его светлость, даже если бы он был единственным мужчиной на земле. Я хочу быть женой, а не обузой.
– Вспомни о благоразумии, сестра, – уже более спокойно произнес Дариус.
– Вот именно, – поддержал его Джеймс. – Если вы позволили Гевину познать вас в библейском смысле, значит, вы должны принять его как мужа.
Как будто не слыша их, Кира медленно повернулась к Гевину.
– Я любила вас! – Она бросила ему эти слова как обвинение. – После всего, что вы сделали, что мы сделали... – Она покачала головой, ее обуревали боль и ярость. – Я думаю, вы действительно бессердечный ублюдок.
Бросив ему в лицо эти жестокие слова, Кира выскочила из комнаты, потрясенная, ни на секунду не сомневаясь, что окончательно лишила себя счастья и надежд на будущее.
Из-за стены до нее донесся разъяренный голос брата, она побежала вверх по лестнице, испытав облегчение, только когда голоса стихли.
Услышав звук шагов, Кира поняла, что кто-то идет за ней, и, обернувшись, увидела, что миссис Хауленд, приподнимая пышные юбки и задыхаясь, поднимается по лестнице.
– Мисс Мельбурн...
Разве эта женщина не понимает, как сильно она хочет остаться одна? Кира не собиралась разговаривать ни с кем в этом доме, она просто хотела упаковать свои чемоданы и уехать, оставив весь этот кошмар позади. Но не могла же она быть грубой с почтенной дамой...
– Да, миссис Хауленд?
– Я... я не представляла... – Мисс Хауленд поднесла дрожащую руку к груди и застонала. – О, я должна извиниться перед вами...
– Извиниться? – Кира шмыгнула носом. – Вы уже сделали это.
– Нет, не то. Я чувствую себя ужасно, даже хуже, чем раньше, зная, что стала причиной вашего бесчестья.
Кира пожала плечами. Похоже, мать Джеймса просто заговаривается, в ее словах нет никакого смысла.
– Миссис Хауленд, уверяю вас, мое бесчестье – это только моя вина.