Утром пошел холодный дождь, перемешанный с мокрым снегом. Вода, летящая вниз, разбивалась о стекло порывами ветра, проникала через открытую форточку. На полу образовалась небольшая лужа, а воздух в комнате стал вязким, зато немного выветрился запах тлена. Дождь лупил по старой крыше, отовсюду доносился звук падающих капель. Макс открыл глаза, почти не дыша, осмотрел из-под кровати все вокруг, затем вылез. Тусклая тень его застыла на стене, он посмотрел на темное очертание, словно издевавшееся над ним. Прикрыл глаза, снова открыл. Все от усталости, от недоедания.
- Это просто моя тень.
Он подошел ближе, протянул руку. Тень сделала то же самое, словно сама смерть потянулась к нему.
– Нет, нет. Не дождешься. Я не через такое проходил. Я тебя не боюсь. Ясно? Я тебе не из тех, кого можно превратить в животное и мирно повести на убой. Я не из таких, нет, – она словно смеялась ему в лицо, хохотала. Он даже обернулся, чтобы посмотреть, не мертвецы ли насмехаются над ним. Они мирно лежали. Они были мертвы.
Бок ныл по-прежнему, с ним нужно было что-то делать. Да и есть хотелось все сильнее. Он стоял и смотрел на улицу сквозь мокрое стекло. Распогодилось только в полдень. Вышел во двор, нашел там два кирпича, с помощью которых превратил кусок кости в нечто похожее на заточку. Кусок ткани, порвав на лоскуты, сделал ручку. Проверил, как лежит в руке, одобрительно покивал головой сам себе. То, что получилось, засунул за пояс. Еще раз окинул взглядом дом, послуживший ему ночлегом. Поднял правую руку вверх, то ли благодаря кого-то, то ли прощаясь, пошел прочь, аккуратно, прячась за развалинами. В маленьких городах почти никого не осталось. Если кто тут и обитал, так это местные банды, которым лучше на глаза не попадаться.
Ветер нехотя переворачивал газету, гнал ее по улице. Разбитый светофор склонился на бок под углом в сорок пять градусов. На нем болтался труп, точнее сказать, то, что от него осталось: погода и птицы сделали свое дело.
– Сегодня хороший улов, – послышался голос из переулка.
Максим кинулся к ближайшему зданию, пересиливая боль, подпрыгнул, уцепился руками за раму выбитого окна на первом этаже, подтянулся и через мгновение уже был внутри, прижался к стенке и затих. Шаги становились все четче. Кто-то пнул жестяную банку, и она с дребезгом покатилась по разбитой мостовой.