Зиновия. Пополам перекусим?
Отец. Так что мы перекусим?
Дурища. Телятину, суп, редиску, манную кашу, палтус, морковь или кнели? Или, если хотите, угря, салями, шпигованное мясо, свиную голову в уксусе и мидии.
Мать. А что осталось?
Дурища. Лапша.
Отец. Не хочу лапшу. Между прочим, после такой ночки...
Мать. Если больше ничего нет, тогда приготовьте лапшу.
Дурища. Зачем ее готовить, она и так готовая.
Мать. Тогда отварите.
Дурища. Хорошо. (Уходит на кухню.)
Отец. Интересно, какие он советы дает.
Мать. Кто? (Подходит к шмурцу и бьет его.)
Отец (валится в кресло и закуривает трубку). Сосед.
Мать. А, советник.
Зиновия. Мама, можно я радио включу?
Мать (обращается к отцу). Можно ей включить радио?
Отец. Радио... (Почесывает затылок.) А где оно? Я его завернул в желтое клетчатое одеяло. Оно у тебя было?
Мать. Нет... у меня был старый черный чемодан, сумка с бельем и продукты.
Отец. А у меня — корзинка, ящик с инструментами, доски... (Кричит.) Дурища! Дурища!
Входит Дурища.
Мать. Мы не можем радио найти. Что у вас было в руках?
Дурища. Торшер, посуда, картина двоюродного брата, железный сундучок, подставка для бутылок, кухонный шкафчик, коробка с обувью, пылесос и мои вещи...
Отец. И, конечно, забыли желтое одеяло.
Дурища. Мне никто не велел его брать. (Бьет шмурца.)
Мать одобрительно кивает головой.
Отец. Ну что ж, обойдемся без радио.
Мать. Мы все равно его никогда не слушали.
Зиновия уходит.
Обиделась.
Отец. На что?
Мать. Не знаю. (Пауза.)
Отец. Пойду к соседу зайду.
Мать. Сходи, сходи, хоть отвлечешься. (Берется за рукоделие.)
Отец распахивает дверь, и она так и остается открытой. Видно, как он стучит в квартиру напротив, ему открывают, он входит и за ним захлопывается дверь. Пауза. Возвращается Зиновия.
Зиновия (угрожающим тоном). И что теперь будет?
Мать (что-то зашивая). Твой отец сам разберется.
Зиновия. Все будет как прежде, только чуточку хуже. Жить будем чуточку хуже, будем так же двигаться, только чуточку медленнее, так же работать, только чуточку халтурнее. Пройдет одна ночь, за ней другая, день превратится в ночь, но однажды мы услышим гул, взбежим по лестнице, что-то забудем... и останемся в одной комнате... с кем-нибудь.
Мать (участливо). Помолчи, ты бредишь.
Зиновия. А что со мной будет?
Мать. Я же тебе говорю, что отец сам разберется. Существует много решений.
Зиновия. Но ты согласна с тем, что это надо решать?
Мать. Ты меня раздражаешь. Родители справляются со сложностями детей по мере того как они появляются.
Зиновия. Дети или сложности?
Мать. У нас, слава Богу, никаких сложностей нет. (Встает и принимается с яростью тыкать ножницами в шмурца.) Не понимаю, почему ты так переживаешь.
Возвращается отец в сопровождении соседа.
Отец. Разрешите представить вам мою семейку. Анна, моя жена... Зиновия, моя дочь.
Сосед. Очень приятно! (Кланяется.)
Отец. Месье Таре...
Зиновия. Мы уже очень давно знакомы. (Пауза.) Он жил напротив, когда у меня была комната и пластинки.
Отец (прокашливается). Кхе... Полагаю, не имеет смысла показывать вам нашу квартиру, поскольку у вас точно такая же.
Зиновия. А потом, когда мы поднялись этажом выше, он снова жил на нашей площадке...
Отец (громким голосом). Видите, буфет ничуть не хуже вашего...
Сосед смотрит на шмурца.
Сосед (вполголоса). У нас точно такой же.
Отец (та же игра). По-моему... мне кажется, они все одинаковые...
Сосед бьет шмурца ногами.
Зиновия. А потом, когда мы поднялись этажом выше, он сделал то же самое.
Сосед. Ну и память у малышки!