- Не обращайте внимания, - махнул рукой профессор. – Итак, мы в святая святых нашего Института. В отделе сортировки!
- Именно сортировки? А почему, например, не классификации? – с некоторым опасением спросил я, чувствуя недоброе – слово сортировка имело какой-то жестяный неприятный вкус.
- Вы вообще знаете, какие бывают исторические ценности? - лукаво посмотрел на нас профессор.
Мы промолчали, ожидая продолжения, и оно не заставило себя долго ждать.
- Ценности бывают истинные, - поведал нам сокровенное профессор. – Бывают ложные. А ещё полезные. Бесполезные. И вредные. Вот тут мы и разделяем их по категориям.
На мраморном столе были разложены книги, рукописи, горшки, предметы археологии, при этом в их расположении была какая-то система, пока не понятная нам.
- Поясню на наглядном примере, - профессор взял гончарное изделие с витиеватым рисунком. - Перед вами амфора шестисотлетней давности, найдена якобы в Северном Дурнополье. На ней мы видим рисунок, характерный для гончарного искусства альфа-лириан. И всё вроде бы хорошо, только есть одно но. По господствующей теории никаких лириан в то время в Дурнополье не было. Это был центр протошизианской цивилизации.
- Но это же хорошо! – заволновался Абдулкарим. - Именно так и движется наука. Новые артефакты. Это значит, теория нуждается в совершенствовании.
- Это значит, артефакты нуждаются в утилизации, - профессор взял амфору, открыл крышку стоявшего рядом со столом алюминиевого цилиндра метровой высоты, похожего на бак для питьевой воды, кинул внутрь бесценную амфору. Потом захлопнул крышку и с видимым удовольствием вдавил красную кнопку на панели.
Цилиндр затрясся и жадно заурчал. Хлюмпель улыбнулся счастливой улыбкой.
- Но это же не исследование! – возмутился Абдулкарим. - Это просто вандализм какой-то!
- Нисколько. История – это что? Это, прежде всего, текст.
- Можно в какой-то мере согласиться, - кивнул я.
- А если текст корявый или алогичный? Тогда он нуждается в редактуре. Чем мы и заняты в поте лица, - профессор нагнулся, отнял у кота кубок, посмотрел на него, презрительно скривился и кинул в закончившей с амфорой утилизатор. – Редактируем.
Абдулкарим набрал в грудь воздуха, видимо, желая высказаться, что обо всём этом думает. Но не успел. В помещении погас свет.
Щёлкнул запор на входной двери, отрезая нам пути к отступлению. Из динамика под потолком зазвучал какой-то заунывный каркающий голос:
- Представители Земли. Оставаться на местах. Не делать попыток сопротивления!
- Тёмные демоны! А мы ведь попались!– с отчаяньем воскликнул Жизнеслав.
***
Профессор Хлюмпель щёлкнул зажигалкой и запалил свечу, воткнутую в массивный бронзовый семисвечник.
В слабом свете мерцающего жёлтого огонька помещение хранилища выглядело таинственным и зловещим. А тут ещё продолжал негромко урчать алюминиевый утилизатор, добросовестно переваривая «вредные исторические ценности».
- Ну, вот всегда их приносит тогда, когда они не нужны, - выразил своё недовольство профессор.
- Кого? – спросил я.
- Да ордынцев этих! Я, конечно, благодарен им за финансирование наших исследований. Они с самого зарождения истинной истории помогали нам и материально, и организационно. Во времена шмуркальской оккупации именно ордынцы издавали у себя запрещённые здесь книги. Гонимые истинные учёные всегда могли рассчитывать на эмиграцию. И сегодня Орда не оставляет нас в беде. Вон, - профессор ткнул ногой утилизатор. – Новейшая модель. И стоит немалых денег. А они нам его любезно предоставили на совершенно безвозмездной основе.
- Ценная вещь, - хмыкнул я.
- Очень ценная. Перемалывает всё – металлы, керамику, бумагу, да так, что потом никто не узнает, что там изначально было. Но часто ордынцы бывают просто несносны. И эта их чванливая высокомерность…
Снова зазвучал динамик:
- Представители Земли. Выходите с поднятыми руками и не пытайтесь сопротивляться. Вы не пострадаете. Нам просто надлежит обсудить некоторые вопросы.
Через некоторое время каркающий голос выдал продолжение:
- С вами будут хорошо обращаться. Вам будет предоставлена горячая пища, коньяк и сигары.
- Врут, - отмахнулся профессор Хлюмпель. – Они всегда, когда так рьяно уговаривают, врут. Мелкие людишки. Но они – это развитая цивилизация! С ними надо дружить!
- Вам нельзя попадаться им в руки, - воскликнул Жизнеслав. - Они отвезут вас в посольство. Это их цитадель. Они творят там, что хотят. Там не раз пропадали люди. Оттуда били снайперы по толпе. Это язва на теле города.
Профессор закивал:
- Да, истинно так. Всё правильно.
- Слушай, истинный историк, - повернулся Жизнеслав к Хлюмпелю. - У тебя тут второй выход есть?
- Да откуда? Это хранилище лириане строили, на совесть. Значит, сюда мышь не проскочит.
При слове мышь кот заурчал и начал тереться щекой о брюки профессора.
- Будем прорываться с боем, - поднял призывно руку Абдулкарим. – Они увидят, как страшен в гневе потомок арабских караванщиков!
Резон в его словах был. Учитывая возможности биоактивации резервов организма, мы могли попытаться дать бой.
- Зная обстоятельность ордынцев, ловушку они наверняка приготовили надёжную, - возразил Жизнеслав. – Вряд ли мы так просто вырвемся из неё.
- И что предлагаете? – спросил я.
- Что делать, профессор? – вновь обратился к хозяину этих владений Жизнеслав.
- Ну не знаю. Вообще-то ордынцы культурные люди. У них официально отменены пытки. Хотя неофициально… - он задумался, и его пальцы стали совершать какие-то хватательно-вращательные движения.
Снова загремели динамики:
- Земляне. Выходите! Мы не причиним вам зла. Мы причиним вам добро!
Надо было что-то решать. И я склонялся к тому, чтобы идти на прорыв. В цитадели Орды нам делать нечего.
Я посмотрел на браслет. Проклятая эфирная буря продолжала сбивать работу всех наших систем – и защитных, и блока перемещения. Камень мерцал совсем слабо. Это означало, что синхронизация с эфирными колебаниями среды существует, хотя и очень ненадёжная. Однако ненадёжная – это не значит, что её нет.
- Малый прыжок, - предложил я.
Абдулкарим посмотрел на мерцающий камень и с сомнением произнёс:
- При таком уровне синхронизации нас просто размажет по стенкам этого странного заведения, почтенный Александр.
- Ты хочешь в ордынскую Цитадель?
Абдулкарим поморщился.
Я отдал приказ на активизацию автономного броскового модуля. В сознании отдалось – «система заблокирована, опасный режим». Я произнёс про себя пароль высшего приоритета и снял все ограничения.
Камень запульсировал сильнее.
- Мы попытаемся телепортироваться, - объявил я нашим спутникам.
– Чудесно, - обрадованно всплеснул руками профессор.
- Я с вами, - без малейших колебаний объявил Жизнеслав.
- Это очень опасно, - попытался возразить я.
- Мне не хочется встречаться с ордынцами, - пояснил депутат. – Для этого есть очень веские причины. Так что я готов рискнуть.
- Ну, тогда и я с вами, - встрял профессор. – Что-то неохота мне с этими варварами общаться. Начнут вопросы глупые по поводу финансирования наших исследований задавать.
- Берёмся за руки, - велел я.
Мы образовали что-то вроде хоровода. И я отдал приказ на активацию броскового модуля.
По телу прошла жаркая волна. Изнутри меня будто разрывало на части.
Синхронизация падала, пространство вокруг нас пошло вразнос. Было очень больно. Неужели так глупо пришёл наш смертный час?!
По глазам ослепительно ударила молния…
Когда ко мне вернулось зрение, я увидел перед собой мусорный бак на колёсиках. Он чинно проезжал мимо, гремя колёсами и услаждая глаз красивыми национальными узорами.
«Наверное, я уже на том свете, - подумалось мне. – Ведь так не бывает».
Но тут Абдулкарим ткнул меня локтём в бок.
- Ты чего зазевался. Раздавят же!..