Николай Николаевич помолчал, барабаня пальцами по стеклу стола, потом, потушив усмешку, вздохнул и, как мне показалось, с легким вызовом сказал:
— Написал приказ о тебе, Виктор Константинович.
— Выговор? — спросил я. — Что-то не помню, в чем провинился.
— Нет.
— Благодарность?
— Нет, что-то не помню, чем заслужил, — сказал он в тон.
— Тогда не знаю, за что приказ, Николай Николаевич.
Он подался вперед и, глядя мне в глаза, сказал:
— Перевел тебя в «Новое» управление.
Это было слишком неожиданно для меня. «Новым» мы все иронически называли самое допотопное управление с трехзначным номером. Его передали нашему тресту, забрав у какого-то ведомства. Очистительные ветры специализации не коснулись его, — подобно маленькому сморщенному грибку, оно спряталось за могучим стволом ведомства.
Одно время по тресту как тень прошмыгивал его худощавый главный инженер. Он робко заглядывал в отделы. Деятельные начальники разных служб, увидев его, тут же усаживали и принимались наставлять, требуя представления различных заявок и сводок. В серых глазах инженера появлялась тоска. Недельки через две он исчез.
Николай Николаевич хватался за голову: грибок вконец испортил показатели треста.
Вот туда и хотел перевести меня управляющий.
— Нет, Николай Николаевич, — твердо заявил я, — в это болото не полезу. — Я смотрел прямо перед собой, избегая пытливого взгляда управляющего.
— Так и знал, — спокойно сказал он. — Так и знал, что тебя придется уговаривать. — Он снова побарабанил пальцами по стеклу. — Ну что ж, начнем…
Я сделал последнюю отчаянную попытку:
— Не уговаривайте, Николай Николаевич, надо быть сумасшедшим, чтобы пойти туда.
— Сумасшедшим? — управляющий внимательно посмотрел на меня. — Скажу больше: начальником там сидит Шалыгин, самодур и демагог к тому же; и еще: сам я ухожу в отпуск, так что на мою помощь не рассчитывай. Ну как, совсем доконал?
В дверь постучали. Вошла Лида и строго сказала:
— Николай Николаевич, звонила из главка секретарша, просила передать, чтобы вы немедленно ехали.
Управляющий встал.
— Вот что, Виктор, — сказал он. — Понял ли ты, что коллектив, которым сейчас командуешь, тебе помог?
Я кивнул головой.
— Это хорошо, что понял. Теперь ты должен помочь другому коллективу. — Он вынул из кармана сложенный листок бумаги и, развернув его, положил передо мной. — Приказ о твоем новом назначении подписан. Если решишь остаться тут, порви его, обижаться не буду.
Он вышел. Я сказал секретарю:
— Лида, пожалуйста, на несколько минут меня нет.
— Даже для меня? — в комнату явился мой начальник Рубаков. Он плюхнулся в кресло и вытер платком свое большое лицо. — Как я спешил, а вот не застал, — хитро сощурился он. — Чего приезжал?
Я рассказал. Начальник рассмеялся:
— Николай дураков ищет, ловкий мужчина. Ты, конечно, отказался?
— Пока нет.
Он встал пыхтя, снял с крючка мое полотенце и вытер шею.
— Ну да, понимаю, хочешь для вида подумать. Он тебе уже третьему предлагает. Ну, вот что, рви приказ и позвони Николаю. А то, хочешь, я позвоню сам, пусть у меня инженеров не отбивает.
Он вдруг обиделся, еще больше покраснел, бросил на стол полотенце и, переваливаясь, вышел из комнаты.
Пробило час. В конторе стало тихо: все разбежались на обед. Я остался один. Так, значит, он предлагал не мне одному…
Не хочу писать, о чем я тогда думал. Все-таки не все можно написать, даже в своем дневнике. Я порвал приказ.
В Москве строителю трудно наблюдать природу. Тут есть все: и синее небо со стандартными облачками; и солнце, если хорошо поискать его за многоэтажными домами, наверное, найдется; при некоторой фантазии можно себе представить, что деревья, чинно высаженные вдоль тротуаров и подстриженные «под бокс», шелестят листвой. Но разве можно любоваться небом, когда на каждом шагу строителя удивляет новый кран, интересная стройка.
Я остановился у входа в «Новое» управление и по привычке оценивал дом.
В большой не по рангу приемной секретарь посмотрела на меня настороженно.
— Есть? — спросил я, взявшись за ручку двери с надписью: «Начальник управления».
— Пожалуйста, не входите, пока не доложу, — вскочила она.
Но я уже открыл дверь. Навстречу поднялся высокий человек с серым худым лицом. Несмотря на жару, начальник был в темном костюме и при галстуке. Он приветливо пожал мне руку, показал на стул: