— Ну… — начал Миша. (Мне показалось, что он скажет дальше «будем», как всегда говорил.) — Ну, Витя, желаю тебе. — Он улыбался. Потом взгляд Миши упал на мои ботинки с приподнятыми вверх острыми носками.
— Великоваты все же, — улыбнулся он. — Но ничего, зато модные. Правда?
…Я вошел в переполненную аудиторию. У двери, рядом с высокой, пышущей здоровьем девушкой, оказалось свободное место. Я подошел.
— Тебе чего, мальчик? — с любопытством спросила она.
— Можно здесь сесть?
Она рассмеялась:
— Я только тебя и ждала! Нет, место занято. — Она оглядела меня. — Ты что, приезжий?
— Нет.
— Ну ладно, садись пока.
Потом начались лекции. Куда-то далеко отодвинулась стройка, многоликие шумные улицы, ботинки с длинными острыми носами, сомнения. Тут все было ясно. Пройдут годы — и все так же на большой доске преподаватели будут писать мелом формулы; конечно, преподаватели постареют, но формулы останутся такими же, как сегодня.
— Тебя как звать? — зашептала полногрудая девушка.
— Виктор.
— Отчество?
— Константинович.
— Значит, Виктор Константинович, так тебя мы и будем звать. Очень ты солидно выглядишь.
Я начал получать стипендию. Примерно через месяц меня вызвал декан Вячеслав Николаевич, — как говорили, строгий и деловой человек.
Он сидел за маленьким столиком.
— Тебе чего, мальчик?
Я назвал себя.
Он некоторое время рассматривал меня, потом, напустив на себя строгость, спросил:
— Так это, значит, ты?
— Я.
— Ты почему, братец, не заявил, что работаешь?.. Стипендию незаконно получаешь.
— Я не знал… я думал…
— «Я не знал, я думал», — с видимым удовольствием повторил он. — Хапануть только, а другие пусть как хотят. Так?
У декана было круглое цветущее лицо, черные блестящие волосы и длинные, аккуратно подбритые бачки. (Как он так точно их подбривает?)
— Молчишь?.. Ладно. Кем работаешь?
— Каменщиком, учеником.
— Так что, уйдешь с работы?
— Нет-нет, Вячеслав Николаевич! — ужаснулся я.
— Как хочешь… Ниночка! — решительно обратился он к секретарше. — Напишешь приказ о снятии его со стипендии… Нехорошо!
Когда я уходил, он еще раз оглядел меня.
— А куда ты деньги деваешь?.. Ходишь так!
Я промолчал.
— Когда декан спрашивает, нужно отвечать! — строго сказал он.
— Отдаю Андрею Васильевичу и Марии Васильевне.
— Кому, кому? — переспросил он. Но я уже был за дверью.
Вру я все, я был не одинок. Вокруг меня действовали какие-то невидимые силы. Всю мою жизнь действуют.
Через несколько дней декан снова вызвал меня. На этот раз он уже меня не разглядывал.
— Ниночка, погуляйте! — коротко сказал он. — Ты извини меня, Виктор! — Он смотрел на стол. — Извини!.. Тут были твои со стройки. В общем, я говорил с ректором, стипендию мы тебе оставляем. Если тебе что нужно будет, обязательно заходи. Слышишь, — обязательно!
Он проводил меня до дверей и открыл их, будто я был каким-то очень высоким начальством.
— Да, мы тут можем тебе предоставить работу дежурным, если хочешь… Легче будет.
— Нет, спасибо, со стройки я не уйду.
Я старался приносить деньги в отсутствие Андрея Васильевича. Но один раз все же его застал.
— Ну что ты скажешь, Андрюша? — притворно сокрушалась Мария Васильевна. — Все приносит и приносит деньги. Что с ним делать?
Хозяин молча сидел перед своим телевизором.
— Андрюша?! — повторила Мария Васильевна.
— Пусть приносит, откупиться хочет, чистеньким хочет быть. Пусть приносит. — Андрей Васильевич встал. — А проценты он не платит? Скажи ему, что полагаются проценты.
— Проценты? — озабоченно спросил я.
— Три процента, три процента годовых!.. Удрал из квартиры, щенок? Мы перед ним душу выложили, а он деньги приносит.
— Так я, Андрей Васильевич… я все понимаю, — в ужасе лепетал я. — Так вам же трудно было.
— Трудно! А тебе какое дело?.. Эх! — Он, отстранив меня, вышел из комнаты.
Потом я еще раз застал его. Я поздоровался и прошел к Марии Васильевне на кухню. Деньги жгли мне руки, мне становилось легче, когда отдавал их. На этот раз Андрей Васильевич промолчал.
— Витенька, — как-то сказала Мария Васильевна, — послезавтра у Андрея Васильевича день рождения. Ты приди поздравь. Ему будет приятно. Может быть, денег возьмешь?
— Нет, нет, Мария Васильевна, не нужно. Я приду.