— Я не кончил, предлагаю тост за Анатолия, трудного, ершистого, нашу совесть.
Так закончился вечер моего рождения.
Глава пятя
Роликов
В обеденный перерыв зашел монтажник Морев.
— Виктор Константинович, мы приглашаем вас сегодня на Совет бригады, — он снял каску и положил ее себе на колени.
— Что это такое, Совет бригады? — спросил я. — Как нужно быть одетым?
Морев улыбнулся:
— Форма одежды — обычная, летняя. А Совет бригады — это десять рабочих, которых мы выбираем, на полгода из состава бригады.
— Что он делает, этот Совет, и кто его придумал, наверное, Роликов, правда? И наверное, заседает он в рабочее время? Роликов это любит. Не знаю, для чего вы его держите…
Какой-то шнурок каски не удовлетворил Морева, он чуть подтянул его.
— Виктор Константинович, наш бригадир Роликов, верно, не работает, — мягко сказал он. — Точнее говоря, почти не работает.
— Но ведь это не положено?!
Морев пристально посмотрел на меня.
— Верно, не положено. Что это такое — «положено» или «не положено»? Правило, установленный порядок?.. Но ведь даже законы меняются, когда это нужно. — Морев наконец опустил каску. — Мы бывали на ваших стройках, Виктор Константинович, смотрели предложения бригад. Интересно все было. Но во всем вашем походе за экономию труда, как его называли, был один большой недостаток. Знаете какой?
— Там было много недостатков, но бригадиры себе не позволяли разгуливать в рабочее время.
Морев слегка улыбнулся. Поднял каску и положил ее на столик. Рука у него оказалась неожиданно маленькой.
— Недостаток невидный, Виктор Константинович. Но мы его заметили… Все предложения давались потому, что об этом просили вы, люди к вам хорошо относились.
— Не только.
— Да, верно, не только. Еще потому, что людям было интересно, так сказать, рабочее творчество.
— Предположим. Что же тут плохого?
— Плохого нет, но неосновательно все это.
Морев потихоньку, весьма деликатно подводил разговор к главному выводу. К чему, я еще не знал, но разговор был интересный.
— Извините, Морев, я перебью вас. Скажите, вы учитесь?
— Да. — Он уклонился от подробного ответа. — Так вот, вы из того треста ушли, творчество понемногу остыло. Что же получается?
Морев подождал моего ответа, но я молчал.
— Получается обычная работа: «Давай-давай!» Тут и субботы и воскресенья в дело пошли. Верно?
— Не знаю, давно на стройках моего бывшего треста не был.
— А я знаю, — Морев поднялся. — Сейчас на ваши стройки уже не возят. Верно, диспетчеризация, Управление, подготовки, все, что решено в административном порядке, — все работает. Тут едут, смотрят. А вот бригадам показать нечего. — Морев посмотрел на часы. — Прошу извинить, я коротко, мне еще пообедать надо.
— Вы по примеру бригадира можете и в рабочее…
Морев улыбнулся:
— Нет, у нас в бригаде строго. Опоздаешь — на Совет попадешь. В нашей бригаде фундамент другой — экономика. Чтобы поддержать высокий заработок, нужна производительность труда. А для этого… Словом, все, что где-то хорошее предложено, пока все раздумывают, пишут разные планы о внедрении, Роликов уже тут как тут — и в бригаду. Вот подсчитали: чтобы справиться со сваркой арматуры, нужно двенадцать сварщиков, а у нас только четыре. Пригласили тогда в бригаду Михеева…
— Михеев? Он же инженер, кажется, на пенсии?
— Да, на пенсии. Бог по сварке. Мы его зачислили арматурщиком второго разряда. Тоже руками не работает, но наладил нам новую сварку. Себя знаете как оправдал! — обошлись своими сварщиками… Непорядок это — инженера проводить рабочим бригады? — Морев, собираясь идти, взял каску. — Согласен, не по правилам. Только мы в бригаде твердо уверены: лет через десять-пятнадцать все большие бригады будут иметь в своем составе инженеров. А между прочим, вы, кажется, раньше тоже не по правилам работали.
Уже у дверей он спросил:
— Будете на Совете?
— Не знаю.
Морев вернулся; каска все так же была у него в руках.
— Скажите, Виктор Константинович, вы знаете, что такое Заполярье?
— Заполярье?.. Я там не был.
— Что такое ночь длиной в полгода?.. Мороз на все пятьдесят?.. Не знаете? Ну а палатку там в Заполярье, с железной буржуйкой, одну палатку на двести километров, засыпанную снегом, тоже не знаете? Сейчас такую в Мурманском музее выставили. Всё Москва, да?.. А плывун? По колени — плывун. И так целую зиму. Не знаете?.. А вот Роликов знает. Он десять лет в Заполярье работал… Он свое отработал, может быть, даже и за меня и за вас, своими руками. А сейчас он работает не руками — у нас рук хватит, — а головой работает. Тоже за меня и, может быть, за вас. — Морев вдруг резко спросил: — Ну так что, будете на Совете?