Я рассердился — чего это все меня воспитывают.
— Хорошо. Почему вы приехали, Мария? — Я впервые пристально посмотрел на нее.
— Ого, вы, оказывается, умеете и оценивающе смотреть, а я-то думала…
— Что вы думали, Мария?
— Постойте, сначала на первый вопрос — почему я приехала. Отвечаю: во-первых, мне хотелось проверить, действительно ли вы такой, как о вас, захлебываясь, рассказывает Аркадий… Настоящий. Во-вторых, мне прошлый раз показалось, что кто-то вас сильно обидел, что вы очень одиноки и вам нужно участие… А в-третьих, — она слегка коснулась моей руки, — мне… Нет, почему-то не могу вам сказать… Странно. — Она нахмурилась. — Странно.
Высоко-высоко в небе, среди, казалось, застывших безмолвных звезд, летел самолет. Его две звезды — бортовые огни — прочертили дугу и исчезли, несколько секунд еще слышался гул моторов, потом и он смолк… В доме напротив одно за другим темнели окна, исчез свет в трех окнах — часах, по которым я проверяю мой будильник, — уже одиннадцать; стихал, словно растворялся в ночи, шум проспекта.
Почему-то вдруг мне показалось, что из этой ночной тишины звучит детская песенка: «Спят усталые игрушки…»
— Пойдем, Мария…
Мы сидели с Померанцевым в международном порту. Померанцев пил уже третью чашку кофе с коньяком. Само собой разумеется, платил я.
От кофе… нет, вряд ли, наверное, от коньяка он был настроен на философский лад.
— Ты, Виктор, всегда спешишь… Разбавляют тут кофе, правда?
— Мне думается, нужно уже идти встречать. Ведь мы их даже не знаем.
— Всегда спешишь. Я вот еще одну… — Он выпил рюмку, на миг закрыл глаза и снова взялся за кофе. — Нет, ничего. Кофе неплохой, Виктор. Так, показалось… Говоришь, не знаем их? Это не важно. У меня глаз знаешь какой!.. Опыт! Сколько я их встречал, Виктор! Ты не волнуйся, я по лицу сразу определяю. Ты можешь быть спокойным.
— Прибыл самолет София — Москва, — сообщил невидимый репродуктор.
— Ну вот, сейчас допью чашечку, и можно идти. — Померанцев поднялся, поправил пенсне. — Пойдем!
У контроля уже собрались встречающие. Померанцев потащил меня вперед.
— Это когда-то старинные мастера, Виктор, прятали свои секреты производства. Вот умерла одна старушка, унесла в могилу секрет изготовления сусального золота… Что же ты думаешь, Виктор, десятки лет целый научно-исследовательский институт изучает это дело. Так пока и не открыли. А я нет. — Выпитый коньяк, видно, начал разбирать Померанцева. — Я открою тебе секрет, как определить человека, прилетающего из-за границы. Хочешь?
Я промолчал. Первые пассажиры уже входили в аэровокзал.
— Ну что нам известно, Виктор? Молода, хороша собой. И много и мало, верно? Вот идет молодая женщина. Ничего, правда, Виктор, но это не наша болгарка. Когда люди впервые прилетают в чужую страну, у них обязательно на лице неуверенность, боязнь, что их не встретят и они так и останутся в аэропорту, не зная языка. Вот мой секрет, Виктор. Смотри на выражение лица.
Пассажиры пошли гуще. Среди них было много молодых интересных женщин, но Померанцев только отрицательно качал головой.
— Нет, говорю — нет, Виктор. Не хватай меня за руку.
— Может, объявить по радио? — предложил я.
Померанцев не обратил внимания.
— Эта — нет… Нет… Эта? Нет!
Поток пассажиров редел. Мы постояли еще минут десять.
— Не прилетела, — авторитетно заявил Померанцев. — Может, еще поговорим? — спросил он, показывая на столик.
— Нет, я спешу.
— Ну, как знаешь. — Померанцев помрачнел. — Я, может быть, тоже спешу. Пошли!
Машина понеслась быстро, заглатывая дорогу, замелькали перелески, милые, родные. Они иногда выходили прямо к дороге, словно приглашая остановиться.
Померанцев сидел надутый, молчал. Мне вдруг вспомнился вчерашний вечер.
— Куда идти? — неуверенно спросила Мария.
Мы не успели войти в комнату, как раздался телефонный звонок.
— Это он, не берите трубку, — попросила Мария.
Я снял трубку.
— Виктор, — послышался голос Аркадия, — Мария у тебя?
Мария отчаянно закачала головой.
— Скажите — нет, — прошептала она.
— Да, — сказал я в трубку.
— Она скоро уходит?
— Да… да, — утвердительно закивала головой Мария, — скажите — да.
— Нет, — ответил я Аркадию.
— Проводишь ее потом домой. Обязательно домой!
— Что он сказал, что он сказал? — спросила Мария.
Я постоял несколько секунд молча.
— Слушай, Аркадий, а не кажется ли тебе…