— Безусловно.
— Я могу засвидетельствовать, что вы нас встречали.
Могу даже повторить ваши слова: «Эта? Нет» — так вы сказали, когда я проходила.
— Весьма… — снова начал Померанцев, усиленно протирая стекла пенсне. — Тем более… Товарищ Нефедов, — вдруг строго сказал он мне, — чего же вы стоите? Приглашайте наших гостей к завтраку. — Померанцев пребольно лягнул меня ногой.
Милова представила нам своих спутников: архитектора Стоянова, молодого человека, добродушного, с могучими плечами, и бригадира, седого, тоже, видно, очень крепкого.
— Весьма! — приговаривал Померанцев, здороваясь с каждым. — Товарищ Нефедов, почему же вы не приглашаете к завтраку?
Ну что ему скажешь? Ведь у нас был совсем другой план действий — отвезти гостей из аэропорта в гостиницу и там, в ресторане, позавтракать.
— Как вас величать? — наконец спросил я Милову.
— Если по-болгарски — Цола, по-русски, наверное, будет Цола Александровна…
— Есть такое предложение, Цола… — хотелось оказать ей внимание и обратиться, как принято у нее на родине. Но имя как-то странно прозвучало тут, поэтому — я быстро добавил: — Александровна, поехать сперва в гостиницу.
Милова ответила сразу, поблескивая черными-пречерными глазами.
— Мы уже там были.
Пришлось снова обратиться к моей вездесущей секретарше. Через минут пятнадцать мы («мы» — это гости из Софии, Ким, Роликов, Померанцев и я) пили кофе. Правда, сервиз уже был другой, попроще, без амуров. Как тихонько сообщила мне секретарша Елена Ивановна, сервиз подарил ей Костырин. Когда Елена Ивановна заявила ему, что «очень скучает по прежней работе и, вполне возможно…», он просил принять сервиз «насовсем».
— Вот чудак, — усмехнулась Елена Ивановна, — я ведь и не думала от вас уходить… Почему вы вздыхаете, Виктор Константинович?
— Да так.
Быков пришел позже всех. Он презрительно оглядел наш тощий стол (кофе, печенье, сигареты), что-то сказал Киму. Вскоре шеф-повар Иван Иванович, приветливо улыбаясь, расставлял бутылки и тарелки.
Видно, Милова произвела на Быкова сильное впечатление — он краснел, отвечая ей, и смотрел в сторону. Шеф-повар налил рюмки и осторожно сел с края стола.
Нужно было поднимать тост за гостей, встал Быков.
— Я хотел бы, — начал он хрипло. — Мне хотелось бы… — Быков со страшной силой зажал в руке рюмку, словно желал выдавить из нее тост, но слова не шли, — гостей… приезд… — заговорил он одними именами существительными.
Выручила Милова: приподняла свою рюмку, чуть-чуть отпила и заявила, что очень благодарна за теплую встречу и столь трогательный тост.
1 августа
Николаю Георгиеву,
директору объединения
г. София, улица Вашингтона
Уважаемый товарищ директор!
Перед отъездом из Софии Вы наказали мне ровно через два дня написать Вам подробное неофициальное письмо, из которого, как Вы выразились, можно было бы все понять.
29 июля вечером я села за стол, взяла ручку и лист бумаги с твердым намерением выполнить Ваше указание неукоснительно. «Неукоснительно» пишу по-русски, это слово, по-моему, очень точно характеризует мои намерения быть самым дисциплинированным работником.
Но только я начала писать, как сразу вспомнила Ваше второе напутствие. «Цола, — сказали Вы, — пожалуйста, не торопитесь с выводами, думайте». (Между прочим, товарищ директор, такое же указание дал Виктору Нефедову его начальник. Из этого я делаю выводы, что начальники по своей природе интернациональны.) Тогда я отложила ручку и решила задержать письмо еще на два дня, подумать.
Встретили нас очень хорошо. Особенно начальник СУ, как тут говорят, — товарищ Владимир Быков. Начальник строительства товарищ Виктор Нефедов тоже приветлив, но о нем напишу позже. Он все молчит и, видно, очень дисциплинирован, потому что, выполняя волю своего начальства, все думает (нужно, наверно, мне брать с него пример).
Так вот, Быков организовал встречу, поднял тост за дружную работу советских и болгарских строителей. Потом нас повели на стройку, все рассказали, со всем познакомили. Бригадир комплексной бригады Владимир Роликов (в Москве работают только комплексными бригадами. Помните, Вы изволили меня ругать, когда я организовала такую бригаду в нашем объединении?) увел нашего бригадира к себе.
Вы уже, наверное, товарищ директор, сердитесь. Если бы я докладывала у Вас в кабинете, наверное, сказали бы: «Ближе к делу, Цола, ближе к делу».