— Эрнест Майснер, — улыбаясь, подсказал Карл Альбертович. — Он есть бригадир, говорит на русскому.
Наши слова переводчики передали по отдельному микрофону.
— У меня к вам вопрос, Эрнест, — продолжал я. — Можете вы сейчас приступить к устройству полов?
Майснер, высокий парень с шапкой светлых волос, сделал шаг вперед.
— Найн… нет, товарищ Виктор Константинович.
Я подождал, пока вопрос и ответ были переведены. Мне показалось, что собравшиеся заинтересовались таким началом.
— Почему? Что вам для этого нужно?
— Бетон.
— Подготовка бетонная, — пояснил Карл Альбертович. — Как же на воздухе делать пол?
— Понятно, — сказал я. — Кто же делает бетонную подготовку?
— Я! — Вперед выступил бригадир Вылчев.
— Что же вы, Найден, задерживаете немецких товарищей? — серьезно спросил я.
Он рассмеялся.
— Виноват, другарь Виктор, но мне не подготовил фронт работы бригадир венгров Антал… Трубы в полу не проложены.
Вылчев хотел пойти на свое место, но я попросил его стать рядом с Майснером.
— Верно, про трубы мы забыли, — согласился я.
Вышел Антал Вега. Он с помощью переводчика разъяснил, что без перекрытия нельзя укладывать трубы. Затем Генрих, бригадир польской фирмы, подтвердил, что без перекрытия и колонн он не может монтировать витражи.
— Значит, вы всех задерживаете, Роликов?
— Я? — удивился Роликов, но, сразу сообразив, куда я клоню, согласился: — Правильно, Виктор Константинович. Я задерживаю Антала и Генриха, Антал и Генрих задерживают Найдена, Найден — Майснера… — Роликов тоже стал рядом с бригадирами. — Ну-ка, товарищ, иди к нам, — попросил он бригадира чехословацкой фирмы «Вытяг». — Вас, с монтажом лифтов, уж подавно все задерживают.
Они стояли рядом, шесть бригадиров.
— Что же получается, товарищи? — спросил я их.
Первым ответил Генрих:
— Получается, Виктор Константинович, что одна бригада без другой работать не может.
— Получается, другарь Виктор, что нужно всех в одну бригаду, — ответил Вылчев.
— Получается, — со своего места сказал Карл Альбертович, — что рабочие каждой фирмы должны работать в один Rhythmus, что есть ритм. Опоздать — verboten, быстрее работать — verboten, что есть запрещено.
Когда слова Карла Альбертовича перевели, в нашем «зале» зашумели. Многие недоуменно переспрашивали друг друга: «Как это нельзя быстрее?», «Что он такое говорит?»
Я подождал, стихло.
— Нельзя быстрее потому, — сказал я, — что на следующем этаже не будет готов фронт работы. Могут спросить: а как же перевыполнять план? Отвечаю: только за счет сокращения рабочих в бригаде… Тогда у нас получится поток вверх. Первой будет бригада Роликова, она монтирует конструкции этажа за две недели, и за это время каждая группа рабочих на нижних этажах должна выполнить свою работу…
Было много вопросов. Я терпеливо ответил на них.
Потом Роликов снова подошел к микрофону.
— Так как, товарищи?.. Голосуем за объединенную бригаду, за поток вверх?
За это голосовали все. Я видел, что руки не поднял только Быков, но когда Роликов спросил, кто против или воздержался, Быков промолчал.
Много пройдет еще времени, пока осуществится принятое решение, но в этот момент мне показалось, что на нашей стройке начал создаваться коллектив. Уже перед тем как разойтись, я сказал, что каждые две недели будут принимать выполненные работы, — если хоть одна бригада отстанет, никто не сможет перейти на новый этаж. Это замечание понравилось меньше. Правда, потом Ким, улыбаясь, доказывал мне, что многочисленные вызовы к начальству для того и существуют, чтобы умерить мой пыл. Он, Ким, уверен, что в день приемки работ мне обязательно нужно будет куда-нибудь поехать и придется отложить контроль работ, потом вообще ликвидировать.
Позже я услышал самые различные оценки моего выступления.
— Несколько энергично вы провели собрание, — сказал улыбаясь представитель Секретариата СЭВ Кареев. — Фирмы вам не подчинены… А в общем — хорошо.
— Слабо, размазанно очень, — сказал Елене Ивановне Быков в надежде, что она передаст его мнение мне. — Дипломатии много, а тут стройка… Стройка, понимаете, Елена Ивановна!
— Вы бы, Виктор Константинович, шуточек больше подпустили, — покровительственно сказал Ким. — Следует помнить, что люди любят юмор.
— О Виктор! Весьма хорошо вы сказали. Моя бригада довольна. И шутили вы. Я вот тут записал некоторое… Весьма, Виктор, хорошо… Можно тут сказать слово — «красное»?