— Здравствуйте.
— Здравствуйте, — отвечает она.
Вхожу в кабинет, устало опускаюсь в кресло у окна. Так, теперь?.. На столе нечто накрыто белой салфеткой. Я поднимаюсь. Под салфеткой бутерброды, чашка, маленький термос. Кто мог подумать обо мне?.. И вдруг рядом с термосом окурок.
Если бы не этот окурок, может быть, я бы и выдержал. Но что-то сильнее меня толкнуло в маленькую приемную, где выстукивала на машинке Елена Ивановна. Я снял с машинки ее руку, худую, пропахшую табачным дымом, и поцеловал, чувствуя острую жалость — к ней, самому себе…
— Спасибо, Елена Ивановна! — и вышел из конторы.
— Так вы куда? Остынет! — закричала она вслед.
Я быстро поднялся на корпус. Только что прошел короткий, ласковый дождь, и, словно умытый им, вдали по-новому вставал родной, привычный город… Ничего, мы еще поборемся. Ничего!
В последнюю пятницу приехал польский министр строительства. Он прибыл на площадку сразу после обеденного перерыва, ровно в час. Возможно, время было выбрано специально, чтобы проверить дисциплину. Но теперь работа у нас началась минута в минуту.
Из длинной черной машины с красно-белым флажком выскочил элегантный молодой инженер, знакомый мне по началу работ. Он торопливо открыл заднюю дверцу машины. Появился — тоже знакомый мне — пан директор Любавски и моложавый, крепкий на вид мужчина в добротном сером костюме. Они все, да и машина, на которой отражались все лучи солнца, показались из другого мира, где нет бетона, ползучего крана и этих проклятых двух недель.
Я был в помятой спецовке, невыспавшийся, небрит, но к машине нужно было идти.
— Пан инженер, пан директор, — начал я, — рад вас видеть снова на стройке. Прошу извинить, меня не предупредили…
— Знакомьтесь, Виктор Константинович, — мягко прервал меня Любавски, — министр строительства.
— О-о! — только и воскликнул я. Этого мне как раз не хватало!
Министр улыбнулся, уважительно сказал:
— Мне бы хотелось, чтобы на наших стройках так точно начиналась работа, как у вас. Я, наверное, тогда простил бы инженерам некоторую небрежность в костюме. — Он протянул мне руку. — Мне много рассказывали о вас.
Я пожал его руку. И вдруг мысль перенесла меня в далекое Начало.
…Я стою перед главным инженером Костроминым. Он насмешливо рассматривает спецовку — мой единственный костюм, в котором после защиты диплома я пришел в трест. Входит управляющий. «Посмотрите, Николай Николаевич, молодой человек пришел в трест сразу в спецовке и требует срочно послать на стройку», — говорит Костромин.
Как много утекло времени, и вот я снова в спецовке, но уже перед министром…
— Я тоже, когда работал на стройке, ходил в спецовке, — добавляет министр, как сказал тогда Николай Николаевич. Он, мой управляющий, понял, почему я так спешил начать работу…
Министр обошел стройку, добродушно улыбался, все вроде ему нравилось, но по острому прищуру светлых глаз чувствовалось, что заметил он наши недостатки.
Да я и не скрывал их. За эти дни я понял, что добиться намеченного ритма все равно что освоить новую технику — нет более трудного и сложного дела. Нужно время.
— Вы рассказываете так, — сказал гость, — словно подчеркиваете недостатки в своей работе.
— Видите ли, товарищ министр, это у меня единственная возможность отличиться — ничего не скрывать… тем более что вы уже все сами заметили.
Он рассмеялся, мягко положил руку на мое плечо.
— Как наши строители?
— Хорошо. Работают в ритме.
Подошли Быков, Ким и шеф-повар Иван Иванович. Почтительно наклонив голову (белый колпак, как мне показалось, вырос еще сантиметров на десять), Иван Иванович пригласил министра пообедать.
Мне не удалось пойти со всеми в столовую, вызвали на монтаж.
Но провожать министра я вышел.
Прощаясь, он задержал мою руку.
— Я дал указание Станиславу Юзовски, чтобы он в выходной помог вам закончить монтаж.
— Спасибо, товарищ министр.
Машина отъехала. Ко мне подошли Ким и Юзовски.
— С вас причитается, Виктор Константинович, — Ким многозначительно улыбнулся. — Я договорился, что паи Станислав в воскресенье поможет, и будет порядочек. В понедельник отчитаетесь, что график выполнен. Кто будет знать, что вы прихватили и воскресенье?
— Вы.
— Не понимаю.
— Не хочется, Ким, чтобы на стройке был «порядочек», а порядок, к сожалению, не получился… — Я ожидал ответа, но Ким молчал. — А вам спасибо, пан Станислав, за предлагаемую помощь. Отдыхайте!