— Правильно, Карл Альбертович. У вас всегда правильно. Даже скучно проверять.
— Нет-нет, Виктор! Так говорить плохо… Как читал я вчера словарь — «негоже». Мне весьма нравятся, Виктор, эти слова. Я их верно говорю?
— Верно.
— Вот, Виктор, негоже говорить «все правильно». Нужно найти самую маленькую мелочь. Пойдемте вместе, будем искать… Вот в этом месте не заглажено.
— Сверху будет мастика, Карл Альбертович. Все выровняется, даже лучше, когда стяжка шероховатая!
— Вот, Виктор, у стены…
— Там плинтус, Карл Альбертович, закроет щель.
Но Вернер не успокаивается. Он ходит по всему этажу, смотрит чуть ли не через лупу и укоризненно качает головой. Я иду вслед за ним. Наверное, со стороны такое впечатление, что Карл Альбертович принимает работы, а я ее сдаю.
Времени у меня в обрез; чтобы Карл Альбертович скорее отпустил меня, я соглашаюсь — у оси «А» можно переделать небольшой участок стяжки.
Карл Альбертович сияет. Пусть не думает Виктор, что Вернер Sonderling, что есть чудак. Нет-нет! В каждой работе свои, ошибки, если начальник стройки находит их, значит, интересуется работой фирмы. Да-да, Виктор, фирма «Gummi» весьма уважаемая фирма, она просит проверять ее…
— Мы исправим, Виктор, — радостно говорит Карл Альбертович. — Мне весьма приятно, что вы улыбаетесь.
Карл Альбертович провожает меня к 21-му этажу.
Конечно, хорошо было бы сказать, что в тот день приемка шла без сучка без задоринки, что все выполнили свое задание и в пять часов вечера, когда собрался Совет бригады, обсуждать было нечего: я просто дал «добро» перейти на следующие этажи.
Однако было не так.
— Звено Найдена Вылчева, — сказал я на Совете, — не закончило монтаж перегородок двадцатого этажа. Переход на следующие этажи запрещаю.
В большой комнате, где за длинным столом сидели звеньевые, а вдоль стен «гости» — прорабы, представители фирм, стало тихо. Нарушение ритма — на стройке ЧП.
Поднялся коренастый, крепкий Вылчев.
— Сделал, другари, всичко що могли. Только утром днеска прышел автомобиль из Софии. — Он показал в окно на длинную крытую машину с надписью «Bulgaria» и развел руками, виновато повторил: — Сделали всичко що могли.
Совет вел Генрих (фирма «Сталь»). Повернувшись ко мне, он спросил:
— Товарищ Вылчев prawidlowo, правильно говорит?
— Да.
— Выходит, рабочие товарища Вылчева сделали что могли?
— Да.
— Но переход вы не разрешаете?
Тут уже Роликов не мог выдержать. Он встал. Его звено, все тут знают, шестьдесят четыре хлопца, хорошо поработали. Правда, начальник строительства товарищ Виктор Константинович нашел, что четыре стыка не годятся, но хлопцы все исправили. Наверное, Виктор Константинович может подтвердить?.. Подтверждает. Это хорошо. Его, Роликова, хлопцы еще ни разу не подвели… А, ну да, один раз грех был… Два раза? Может, и два, он забыл, давно было. Вспомнил, верно — два раза… Но сейчас он и его хлопцы не понимают. Опоздала машина из Софии, при чем тут Найден Вылчев? Он, Роликов, должен заявить, что звено Вылчева… Сколько в нем хлопцев?.. Да, пятьдесят восемь, тоже хорошие товарищи. Он спрашивает начальника строительства: в потоке установка перегородок какая операция?.. Верно, последняя. Так, выходит, она никого не задерживает. Он просит начальника строительства разрешить завтра его хлопцам и всем звеньям перейти на следующий этаж.
Я молчал. Все, что говорил Роликов, было правильно. Машина с перегородками опоздала, а самое главное — установка перегородок последняя операция. Она никого не задерживает. Я понимал, что тут, на Совете, трудно объяснить мои действия. В этот момент, наверное, кажусь всем заядлым бюрократом. Но я сознательно шел на это. Сегодня технологическая цепочка разорвалась в конце, из-за машины, которая несколько дней была в пути. Завтра — из-за машины, путь которой всего один километр, цепочка порвется посередине, послезавтра — в начале. Нарушится система, которую мы с таким скрежетом внедряли целый год…
— Виктор Константинович, — прервал мои мысли Генрих, — odpowidz, ответ?
— Пока не закончат перегородки, переход запрещаю.
Все молчали. Я вышел из комнаты. Завтра посыплются жалобы, попреки. Подключится трест, вежливо, но твердо выскажутся фирмы. Ничего, переживу.
…В кабинете звонил телефон. Но когда я снял трубку, послышались короткие гудки. Через открытое окно было видно, как медленно догорал строительный день. Уходили машины, автокраны, погрузчики — вся армия, которая обеспечивает доставку деталей и конструкций — частиц здания. Как там ни превозноси технологию и ритм, но не менее важен сбор этих частиц, изготовленных на разных заводах, в разных городах разных стран. Вот вовремя не пришла только одна машина, и стройка остановилась. Чуть не сказал, как обычно сейчас говорят и пишут. «Стал строительный конвейер». Кой черт — конвейер! Ничего даже отдаленно похожего нет.