Но дядя Василий отрицательно качал головой. Аксиома сделала большую ошибку: когда-то хорошо отозвалась о Мише Стронине. Теперь не быть ему академиком!
Сегодня, рассказывая дяде Василию о делах на стройке, она вряд ли получит одобрение. Дядя Василий посчитает, что Алешку нужно не заставлять, а заинтересовать, даже выдвинуть в бригадиры. Нет, милый дядюшка, Алешку нужно все время щелкать по носу, тогда будет толк. Она это знает лучше.
В 7.45 Аксиома подошла к табельной доске.
Глава третья
Утро
Случилось невероятное: на перегоне между двумя станциями поезд метро остановился и простоял пятнадцать минут. Самотаскин знал: скажи он, что в его районе случилось землетрясение, люди покачают головой — «Смотри ты, и в Москве землетрясения бывают!» — и поверят; если сказать о пожаре, который помешал выбраться из дома, ливне, затопившем улицы, — поверят. Но чтобы поезд метро опоздал — тут рассмеются: «Заливает старший прораб!»
Говорят ведь: «В жизни все бывает». Самотаскин иногда задумывался над этими словами, но всегда решал, что их придумали лодыри и неорганизованные люди, которые ничего не делают вовремя.
А вот случилось. У ворот стройки Самотаскин оказался в восемь часов десять минут. Он посмотрел на башенный кран, как смотрел всегда, когда входил на площадку, — стрела двигалась. Ну слава богу! И все же Петру Ивановичу казалось, что на стройке тоже должно было что-то случиться. Войдя на площадку, он замедлил шаг. Нужно было показать, что он не придает особого значения своему опозданию.
У табельной стояли Аксиома и Алешка.
— Здравствуйте! — Кажется, впервые Петр Иванович возле табельной доски сказал это слово первым.
— Здравствуйте, Петр ИваноВИЧ. — Аксиома бросила на него быстрый взгляд.
Но Алешка никак не мог пропустить такого случая.
— А, Петр Ива! Наше вам с кисточкой! — Он посмотрел на часы. — Кажется, вы сегодня опоздали. Почему? — Алешка вытащил из кармана затрепанную книжицу, открыл, как это обычно делал старший прораб.
Петр Иванович мог, конечно, сказать, что был на заводе, в конторе — мало ли куда могли утром вызвать прораба, но врать не хотелось, а рассказать о метро по упомянутым соображениям не мог.
— Как смена? — строго спросил он.
— Пусть они скажут. — Алешка показал на Аксиому.
Алешка носил длиннющие волосы, которые кудрявились на затылке. Самотаскин их не переносил. Эти волосы вызывали у него гадливое чувство, будто они попали к нему в тарелку. И вместе с тем своей несуразностью и необычностью на стройке они привлекали взгляды.
Алешка же считал, что посматривают на него по другим причинам — длинные волосы делают его весьма посредственное лицо утонченным. И хотя они создавали много неудобств, Алешка терпел.
— Спрашиваю тебя: сколько деталей смонтировали?
Сейчас Алешка был в сложном положении. Судите сами: прораб был враг № 1, а Аксиома Алешке нравилась.
И вот он должен выдать ее врагу № 1. Проклятая Аксиома! Как пришла, все на стройке вверх ногами.
— Тридцать пять, Петр Ива!
— Почему?
Алешка посмотрел на Аксиому. На ее лице была усмешка. «Ах, ты еще смеешься? Ладно!»
— Простой, Петр Ива. Не было раствора.
Аксиома не испугалась. Ее усмешка стала еще выразительнее. Алешка понял: это приговор.
— Я ведь сказал применить старый раствор, — строго сказал прораб.
Все! Алешка теперь не будет искать примирения с Аксиомой. Он небрежно, как бывало раньше, спросил:
— Кому вы сказали, Петр Ива?
Аксиома приподняла руки и поправила волосы. Петр Иванович хмуро посмотрел на нее. После бессонной ночи лицо еще больше заострилось, стало совсем серым. Аксиома подумала, что Г. В., которая написала Петру Ивановичу письмо, скорее всего сбежала от Петра Ивановича. Да, с таким лицом, как у него… чтобы любила женщина? Поэтому и сухарем стал, придирается ко всем. Она сочувственно и мягко ответила:
— Это я, Петр Иванович, распорядилась не употреблять старый раствор… — Она улыбнулась. — Вы знаете, я ночью открыла новый закон: «Качество работы прямо пропорционально совести человека».
— Они, — Алешка почему-то употребил множественное число, — ночью законы изобретают, а с меня спрос. — Он крутнул головой, его длинные волосы взметнулись.
Что сказал бы Самотаскин по этому поводу, осталось неизвестным. Может быть, учитывая предстоящее прощание с Аксиомой, вообще бы промолчал, но в это время прибежала кладовщица Маша и быстренько-быстренько сообщила, что на стройку приехал новый начальник стройуправления и что «требуют Петра Ивановича к себе».