И наконец, Алешка решил: стоять помалкивая, а при удобном случае — высказаться.
Как видим, каждая из сторон учитывала только свое решение. В этом была их главная ошибка.
Как только Петр Иванович закончил диктовать заявку, Новый начальник во исполнение принятого им решения обрушился на Аксиому.
— Вы мастер?.. — грозно спросил он.
— Да, Игорь Николаевич, — очень ласково ответила Аксиома. Она приподняла руки, чтобы поправить волосы, при этом, как это диктует современная мода, между синими брючками и свитерком оголилась полоска тела.
Но Новый начальник не обратил внимания на этот маневр. Правда, где-то очень далеко, в «запоминающем устройстве» сознания, отложилась эта полоска.
— Почему у вас на смене непорядок?
— Где? — еще старалась осуществить свое решение Аксиома. При этом она повернулась в сторону, якобы чтобы посмотреть на «непорядок», еще раз показав такую симпатичную надпись «Texas».
— Как где?! — загремел Новый начальник. — Всюду!
Тут Аксиома поняла, что ее решение привлечь внимание Важина неосуществимо, во всяком случае пока. Громы Нового начальника делали ее маленькой, беззащитной и очень одинокой. Но рядом раздался тихий голос Петра Ивановича:
— Корпус строю я.
— Я знаю, — мягче сказал Новый начальник.
— Прошу все замечания адресовать мне. Товарищ Кругликова выполняет мои указания.
Аксиома благодарно взглянула на Петра Ивановича. Так вот он какой! Сам придирается по каждому поводу, а ее в обиду не дает. На одну минутку ей стал мил Петр Иванович с его острым, серым лицом…
Новый начальник тоже понял, что его решение косвенно ругать прораба неосуществимо, придется сразиться с «зубром» напрямую.
— Хорошо, — многозначительно начал он, — о работе мастера… мастера… — Новый начальник, конечно, не мог сразу запомнить все фамилии, следовало ему подсказать, но все молчали.
Новый начальник помедлил, переложил тонкую коричневую папку из правой руки в левую.
— О работе мастера мы еще поговорим… У вас, Петр Иванович, на стройке непорядок, плохо с качеством работ… — Важин снова переложил папку в правую руку, строго посмотрев на прораба.
Много начальников видел на своем веку Самотаскин. Выли и громы-молнии, были угрозы, змеиные шепотки. Но Самотаскин всегда выстаивал. Этот высокий холеный начальник был особо неприятен Петру Ивановичу. Такие чистенькие после окончания обычно оседали в институтах, проектных мастерских, в учреждениях и притом на должностях помощника какого-нибудь большого начальства, что давало им власть. Но Петр Иванович был спокоен. Если этот допечет, он знает средство… Пока Самотаскин молчал, смотря перед собой по биссектрисе угла между Новым начальником и Егоркиным.
— …Перечислю вам их. — Молчание прораба несколько смущало Нового начальника, но он не подавал виду. — Я проверил: засыпка перекрытий песком недостаточна, местами даже шесть-семь сантиметров, по проекту двенадцать. Почему?
Петр Иванович молчал.
— …Расстояние между панелями двойных перегородок меньше нормы. Почему? Знаете, что от этого потом происходит?
Вопрос снова повис в воздухе.
— …Зазоры между перегородкой и потолком недостаточны. Их нельзя как следует проконопатить. Поэтому между квартирами так и остаются щели, только заклеенные обоями… И почему в ящике старый раствор? Ведь он уже не годится?
Самотаскин молчал.
Первым не выдержал Алешка. Конечно, он понимал, что сейчас лучше помолчать, но то, что говорил начальник, было как бы продолжением его спора с Аксиомой.
— Извините, не знаю, как вас по имени-отчеству, — начал Алешка, — но вы напрасно попрекаете за старый раствор. — Алешка крутнул головой, отчего его длинные волосы взметнулись, и победоносно посмотрел на Аксиому.
Но Новый начальник не дал себя увести в сторону.
— Я жду от вас ответа, — строго сказал он, глядя на Петра Ивановича.
Конечно, следовало бы еще помолчать, как всегда делал Петр Иванович в таких случаях. Но эта бессонная ночь!
«Бом-бим!» — били в его голову ночные часы. Чертова Аксиома! Даже сейчас не удержалась, чтобы не кокетничать… «Бом-бим!»… Ах, черт, прямо голова раскалывается. Так что же хочет от него этот выутюженный начальник? Не по проекту? Ах ты боже мой! Засыпка меньше?.. Старый раствор? Чепуха на постном масле… Сколько их, домиков, построил Петр Иванович?! «Бом-бим!»… Больше ста — больше ста!