— Семен, знаешь, — вдруг сказала она, — я открыла закон.
— За…кон?!
— Да, Семочка, на ночной смене. Закон Количества и Качества. Понимаешь, до сих пор на стройке количество всем заправляло: мало количества — лодырь, малая зарплата; много количества — ударник и зарплата большая… Понимаешь, Сема, количество всем видно, тут не обманешь. Если смонтировали сорок деталей, так вот они стоят все сорок… А вот качества, Сема, не видно, особенно на монтаже. Качество зависит от честности человека. Это категория другого порядка… Ты вот получил указание от Петра Ивановича пускать в дело старый раствор?
— Получил.
— Будешь его употреблять?.. Не слышу!
— Буду.
— Понимаешь, если б тебе Петр Иванович сказал, чтобы ты вместо сорока деталей за смену смонтировал тридцать. Ты бы послушался?
— Н…нет. У меня задание сорок.
— Понимаешь? Ты понимаешь, Семен? А вот уложишь эти сорок деталей на негодном растворе, а потом стыки между этими деталями будут течь. На это ты идешь? Потому что качество не сразу видно… Но ведь ты знаешь, что стены будут течь, Сема!
— Да… знаю.
— Ты понял этот закон Количества и Качества?.. Отвечай, пожалуйста!
— Да… Я подумаю. Тут Маша про…сит трубку.
— Хорошо, думай. Но помни: качество — это честность человека…
Маша начала расспрашивать об отпуске. Обрадовалась, что у Аксиомы есть такая возможность поехать на машине в Гагры. «Ах-ох!» — восклицала Маша.
Аксиома отвечала машинально. Чего это она навалилась на бедного Семочку со своим законом? Так было на стройке и так будет. И не ей, мастеру, маленькому работничку, совсем маленькому, начинать войну. Сколько начальства над ней? Прораб, главный инженер и начальник СУ, главный инженер и управляющий трестом, начальник главка со своими заместителями, горисполком, Госстрой. Это их дело перестраивать работу, а ее — добросовестно выполнять… «Бог количества», «бог качества»?! Закон открыла! Приглашают ее в компанию отдыхать, вот это закон…
Но к концу разговора с Машей она насторожилась:
— А Петр Иванович, Нина Петровна, решил по домам идти. Только недавно звонил. Я ему адрес дала: Круглоколенная…
— Круглоколенная? — переспросила Аксиома.
— Ах, опять путаю: Кривоколенная, дом один, квартира, кажется, тринадцать.
Итак, Круглоко… то есть Кривоколенная. Автор долго думал, имеет ли он право усложнить историю о странном отпуске, которую ему рассказали очевидцы. Например, сейчас главные действующие лица: новый начальник управления Игорь Николаевич Важин, прораб Петр Иванович и Аксиома — все трое нацелены на квартиру композитора. Так вот, имеет ли автор право заставить их встретиться в этой квартире? Не правда ли, это была бы интересная встреча? Тем более раз Петр Иванович решил не возвращаться на свою стройку, главные персонажи вообще могут больше не встретиться. Что тогда будет?!
Между прочим, для того чтобы рассказать эту историю, автор тоже взял отпуск и, как его герои, колебался, где его провести. Отпуск уже начался, когда он принял твердое решение: во-первых, остаться в Москве, во-вторых, не идти ни на какие соблазны. Он дал себе клятву: рассказывать правду и только правду. Как было.
— Вот и я! — Инна Андреевна, грациозно изгибаясь, скользнула в переднюю и захлопнула за собой дверь. — Ну, показывайте, Иннокентий Никитич, где эти стуки…
— Ваш строитель не смог приехать?
— Строитель? — скрипачка недоуменно подняла тончайшие дуги бровей. — В самом деле, куда он делся? Это же точно, мы ехали вдвоем. Ах, наверное… — Инна Андреевна почему-то рассмеялась и быстро открыла дверь.
На площадке стоял высокий молодой человек.
— Ну вот он — строитель! — обрадовалась Инна Андреевна. — Я ведь говорила, что мы вместе выехали. — Она втащила молодого человека в переднюю. — Конечно, он… Знакомьтесь, Иннокентий Никитич. Это начальник… Ах ты боже мой, всегда забываю! Ну чего вы начальник, Игорь?
— Игорь Николаевич Важин, — представился строитель, — начальник СУ-111, точнее — строительного управления номер сто одиннадцать.
— Игорь сейчас вам все сделает, Иннокентий Никитич, — убежденно заявила скрипачка. — Вот увидите. Считайте, с этой минуты шум прекратился. Правда, Игорь?
— Я постараюсь сделать, что могу, Иннокентий Никитич, — сказал строитель, — хотя бы потому, что очень уважаю композиторов. Если точнее, удивляюсь им. Извините, не пойму, — как это можно уже многие века сочинять все новую музыку? Нот-то всего семь.