Выбрать главу

«Можно к вам?» — это он.

«Пожалуйста», — но стою в дверях.

Он улыбнулся:

«Осторожный вы человек. Я ваш сосед из квартиры № 14 — Фомин» (отчество не запомнил).

«Пожалуйста», — говорю, но стою твердо (мало ли что!).

«Заходите ко мне в гости, завтра в восемь вечера. Буду рад познакомиться с вами… У нас, — мол, у летчиков, — такой обычай».

Тут на меня снова что-то напало (так всегда, когда неожиданно случается).

«Благодарю, — говорю, — за доверие».

Он улыбается и осведомляется:

«За какое доверие?»

Но я уже с собой ничего не могу поделать, снова:

«Благодарю за доверие. Буду».

«Ну вот и хорошо». Потом он пошел в квартиру № 12. Я видел, что его впустили.

12 июля

София (калькировщица) принесла целый альбом. Много интересных марок.

«Вот бы ваш посмотреть», — это она.

«Держу только дома», — это я.

Она так многозначительно посмотрела. Понял, но промолчал.

После работы поехала со мной. Сказала, что у нее обмен марок в доме рядом с моим. Не доходя до моего дома метров пять, попрощались.

Екатерина Ивановна (дежурная) сказала: «Август Августович, вы бы эту девушку пригласили на вечер к Фомину. А то все один да один».

Как она заметила Софию и откуда знает про вечер у Фомина?

13 июля

Получилось так: когда я вчера вечером зашел к Фомину (сосед из 14-й), Воронины (соседи из 12-й) уже сидели у него. Был еще один пожилой человек, очень худой.

Хозяин прежде всего представил его:

«Знакомьтесь, это Павел Борисович, живет надо мной, в квартире № 18».

Я сказал, что почти знаю Павла Борисовича. Мне о нем много рассказывали.

Павел Борисович то же самое сказал про меня. Он очень заикается. Потом хозяин представил мне Воронина. Тот промолчал, а я сказал, что Воронины, хотя я видел их только один раз, очень мне знакомы.

Воронин покраснел, а Воронина, когда я подошел к ней, демонстративно отвернулась.

За столом Фомин попросил поднять рюмки и заявил, что хозяйка его с детьми (!!!) на даче, скоро будет. А пока он, Фомин, рад приветствовать соседей. Мы чокнулись. Воронина вроде не заметила, что я протянул ей рюмку. Присмотрелся к ней: худая, лицо строгое. Откуда это у нее: «Жоженька»?

Пошли рюмки. Я все слежу за Ворониной — умеет выпить.

Кажется, на шестой рюмке — звонок телефонный.

«Вас, Август Августович», — Фомин передал мне трубку. Слышу голос Екатерины Ивановны: «Тут девушка, с которой вы прощались, проходила мимо».

«Ну и что?»

«Я ее задержала. Может, вы захотите ее пригласить?»

«Не нужно».

Я слышал, как Ек. Ив. сказала Софии:

«Рюмка у них уже шестая» (ясновидящая она, что ли?).

Выступил Павел Бор. (сосед сверху). Лицо худое, в морщинах, но доброе. Оказалось, что он не заикается, а просто говорит с расстановками, во время которых у него во рту что-то щелкает: «Уважаемые соквар (щелк) тирники!» — Интересно все же, что у него там во рту? — «Дом у нас прек (щелк) расный. Только через пере (щелк) городки слышимость большая. Я про (щелк) верял. Оказалось, межквартирная пере (щелк) городка всего из одной панели, а нужно две. Проек (щелк) тировщики, наверное, экономили».

Я вскочил:

«Не может быть. Это все строители! Убить их мало!»

Тут впервые на меня посмотрела Воронина:

«Однако вы кровожадный! Вот не думала».

Я обрадовался, наконец она меня заметила, и пожаловался:

«Да, знаете, есть кровожадность за мной. В крови она» (это уже после седьмой рюмки).

Воронина иронически так на меня посмотрела:

«Да что вы?! Вы же мухи не тронете».

«Лариса!» — это Воронин.

«Что Лариса? А скажите… как вас?.. Что бы вы сделали, если б женщина к вам пришла? Ну, скажем, поздно вечером?»

Человек я вообще сообразительный. Но вот когда неожиданно спрашивают, всегда одно и то же.

«Оправдаю доверие», — бухнул я.

Смеялись очень. Особенно Павел Борисович. Он забыл сделать паузу, и у него от смеха изо рта повылетали какие-то стальные и пластмассовые детали, в большом числе.

Все принялись ему помогать, собрали целую тарелку.

Не смеялась только Воронина. Посмотрела на меня, глаза узкие, злые.

«Я, говорит, проверю».

«Лариса!» — Это Воронин (укоризненно).

«А что Лариса?! Очень не люблю, когда люди бахвалятся… Оправдает он доверие!»

Бросаю писать дневник. Соседи за стенкой сигналят. Поздно. Выключаю «Рекорд».